Неточные совпадения
— Я
знаю, что ты добрый мальчик и готов за всех заступаться. Но не увлекайся, мой
друг! впоследствии ой-ой как можешь раскаяться!
— Не властна я, голубчик, и не проси! — резонно говорит она, — кабы ты сам ко мне не пожаловал, и я бы тебя не ловила. И жил бы ты поживал тихохонько да смирнехонько в
другом месте… вот хоть бы ты у экономических… Тебе бы там и хлебца, и молочка, и яишенки… Они люди вольные, сами себе господа, что хотят, то и делают! А я, мой
друг, не властна! я себя помню и
знаю, что я тоже слуга! И ты слуга, и я слуга, только ты неверный слуга, а я — верная!
— Может,
другой кто белены объелся, — спокойно ответила матушка Ольге Порфирьевне, — только я
знаю, что я здесь хозяйка, а не нахлебница. У вас есть «Уголок», в котором вы и можете хозяйничать. Я у вас не гащивала и куска вашего не едала, а вы, по моей милости, здесь круглый год сыты. Поэтому ежели желаете и впредь жить у брата, то живите смирно. А ваших слов, Марья Порфирьевна, я не забуду…
— Я больше всего русский язык люблю. У нас сочинения задают, переложения, особливо из Карамзина. Это наш лучший русский писатель. «Звон вечевого колокола раздался, и вздрогнули сердца новгородцев» — вот он как писал!
Другой бы сказал: «Раздался звон вечевого колокола, и сердца новгородцев вздрогнули», а он
знал, на каких словах ударение сделать!
Всякому хотелось
узнать тайну; всякий подозревал
друг друга, а главное, всякий желал овладеть кубышкой врасплох, в полную собственность, так чтоб
другим ничего не досталось. Это клало своеобразную печать на семейные отношения. Снаружи все смотрело дружелюбно и даже слащаво; внутри кипела вражда. По-видимому, дядя Григорий Павлыч был счастливее сестер и даже
знал более или менее точно цифру капитала, потому что Клюквин был ему приятель.
— Теперь мать только распоясывайся! — весело говорил брат Степан, — теперь, брат, о полотках позабудь — баста! Вот они, пути провидения! Приехал дорогой гость, а у нас полотки в опалу попали. Огурцы промозглые, солонина с душком — все полетит в застольную! Не миновать, милый
друг, и на Волгу за рыбой посылать, а рыбка-то кусается! Дед — он пожрать любит — это я
знаю! И сам хорошо ест, и
другие чтоб хорошо ели — вот у него как!
Дедушка садится играть с Гришей, который ласковее
других и тверже
знает матушкину инструкцию, как следует играть со стариком.
— И нас взаимно.
Знаете ли, есть что-то такое… сродство, что ли, называется… Иногда и не слыхивали люди
друг о дружке — и вдруг…
Отец вздыхает. Одиночество, как ни привыкай к нему, все-таки не весело. Всегда он один, а если не один, то скучает установившимся домашним обиходом. Он стар и болен, а все
другие здоровы… как-то глупо здоровы. Бегают, суетятся, болтают, сами не
знают, зачем и о чем. А теперь вот притихли все, и если бы не Степан — никого, пожалуй, и не докликался бы. Умри — и не догадаются.
— Есть у него деньги, и даже не маленькие, только он их в ломбарте не держит — процент мал, — а по Москве под залоги распускает. Купец Погуляев и сейчас ему полтораста тысяч должен — это я верно
знаю. Тому,
другому перехватить даст — хороший процент получит.
— Вот это — святая истина! Именно один Бог! И священнику
знать это больше
других нужно, а не палить из пушек по воробьям.
Это была темная личность, о которой ходили самые разноречивые слухи. Одни говорили, что Клещевинов появился в Москве неизвестно откуда, точно с неба свалился;
другие свидетельствовали, что
знали его в Тамбовской губернии, что он спустил три больших состояния и теперь живет карточной игрою.
— Ах, не говорите! девушки ведь очень хитры. Может быть, они уж давно
друг друга заметили; в театре, в собрании встречались, танцевали, разговаривали
друг с
другом, а вам и невдомек. Мы, матери, на этот счет просты. Заглядываем бог
знает в какую даль, а что у нас под носом делается, не видим. Оттого иногда…
— Нечего сказать, нещечко взял на себя Павлушка! — негодовала матушка, постепенно забывая кратковременную симпатию, которую она выказала к новой рабе, — сидят с утра до вечера,
друг другом любуются; он образа малюет, она чулок вяжет. И чулок-то не барский, а свой! Не
знаю, что от нее дальше будет, а только ежели… ну уж не
знаю! не
знаю! не
знаю!
— Это в неделю-то три-четыре часа… А ты
знаешь ли, как
другие работают!
Нового ничего не представляется; но так как он однажды вошел в колею и
другой не
знает, то и повторений достаточно, чтоб занять его мысль.
Приезды не мешают, однако ж, Арсению Потапычу следить за молотьбой. Все
знают, что он образцовый хозяин, и понимают, что кому
другому, а ему нельзя не присмотреть за работами; но, сверх того, наступили самые короткие дни, работа идет не больше пяти-шести часов в сутки, и Пустотелов к обеду уж совсем свободен. Иногда, впрочем, он и совсем освобождает себя от надзора; придет в ригу на какой-нибудь час, скажет мужичкам...
Прошел месяц,
другой, и скромного веригинского дома нельзя было
узнать.
Неточные совпадения
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все,
знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то
другого приняли… И батюшка будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не
знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем
другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого вы
знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у того и у
другого.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне
узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с
другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Городничий (робея).Извините, я, право, не виноват. На рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские купцы, люди трезвые и поведения хорошего. Я уж не
знаю, откуда он берет такую. А если что не так, то… Позвольте мне предложить вам переехать со мною на
другую квартиру.