Неточные совпадения
И добрая женщина не только не попомнила зла, но когда, по приезде
в Москву, был призван ученый акушер и явился «с щипцами, ножами и долотами», то Ульяна Ивановна просто не допустила его до роженицы и с помощью мыльца
в девятый раз вызволила свою пациентку и поставила на
ноги.
— Эй, что там копаются! забить ему руки-ноги
в колодки!
— Что помещики! помещики-помещики, а какой
в них прок? Твоя маменька и богатая, а много ли она на попа расщедрится. За всенощную двугривенный, а не то и весь пятиалтынный. А поп между тем отягощается, часа полтора на
ногах стоит. Придет усталый с работы, — целый день либо пахал, либо косил, а тут опять полтора часа стой да пой! Нет, я от своих помещиков подальше. Первое дело, прибыток от них пустой, а во-вторых, он же тебя жеребцом или шалыганом обозвать норовит.
Улита стояла ни жива ни мертва. Она чуяла, что ее ждет что-то зловещее. За две недели, прошедшие со времени смерти старого барина, она из дебелой и цветущей барской барыни превратилась
в обрюзглую бабу. Лицо осунулось, щеки впали, глаза потухли, руки и
ноги тряслись. По-видимому, она не поняла приказания насчет самовара и не двигалась…
— Не купленные ноги-то — и постоим! — слышалось
в ответ.
Суженому ее стукнуло уже под пятьдесят лет, и вместо правой
ноги, которую оторвало ядром
в походе под турка, он ходил на деревяжке, действуя ею, впрочем, очень проворно.
Словом сказать, круглый год
в городе царствовала та хлопотливая неурядица, около которой можно было греть руки, зная наперед, что тут черт
ногу сломит, прежде чем до чего-нибудь доищется.
Трезорка кинулся со всех
ног, но, достигнув цели, не взял корки
в зубы, а остановился как вкопанный и поднял
ногу.
Как сейчас я его перед собой вижу. Тучный, приземистый и совершенно лысый старик, он сидит у окна своего небольшого деревянного домика,
в одном из переулков, окружающих Арбат. С одной стороны у него столик, на котором лежит вчерашний нумер «Московских ведомостей»; с другой, на подоконнике, лежит круглая табакерка, с березинским табаком, и кожаная хлопушка, которою он бьет мух. У
ног его сидит его друг и собеседник, жирный кот Васька, и умывается.
— Оттого. Много
в ту пору француз русским напакостил. Города разорил, Москву сжег. Думал, что и Бога-то нет, ан Бог-то вот он. Насилу
ноги уплел.
— Хорошо еще, что у нас малых детей нет, а то бы спасенья от них не было! — говорила матушка. — Намеднись я у Забровских была, там их штук шесть мал мала меньше собралось — мученье! так между
ног и шныряют! кто
в трубу трубит, кто
в дуду дудит, кто на пищалке пищит!
В час или выезжают, или ожидают визитов.
В последнем случае сестра выходит
в гостиную, держа
в одной руке французскую книжку, а
в другой — ломоть черного хлеба (завтрака
в нашем доме не полагается), и садится, поджавши
ноги, на диван. Она слегка нащипывает себе щеки, чтобы они казались румяными.
В два часа и матушка и сестрица сидят
в гостиной; последняя протянула
ноги на стул:
в руках у нее французская книжка, на коленях — ломоть черного хлеба. Изредка она взглядывает на матушку и старается угадать по ее лицу, не сделала ли она «распоряжения». Но на этот раз матушка промахнулась или, лучше сказать, просто не догадалась.
Долговязый, с узким и коротким туловищем на длинных, тонких
ногах, он постоянно покачивался, как будто
ноги подкашивались под ним, не будучи
в состоянии сдерживать туловища.
Одна из девушек побежала исполнить приказание, а матушка осталась у окна, любопытствуя, что будет дальше. Через несколько секунд посланная уж поравнялась с балагуром, на бегу выхватила из его рук гармонику и бросилась
в сторону. Иван ударился вдогонку, но, по несчастью,
ноги у него заплелись, и он с размаху растянулся всем туловищем на землю.
Да и
в самом деле, разве можно было не помирать со смеху, когда Ванька-Каин, приплясывая на своих нескладных
ногах, пел...
В то время обряд отсылки строптивых рабов
в рекрутское присутствие совершался самым коварным образом. За намеченным субъектом потихоньку следили, чтоб он не бежал или не повредил себе чего-нибудь, а затем
в условленный момент внезапно со всех сторон окружали его, набивали на
ноги колодки и сдавали с рук на руки отдатчику.
С Иваном поступили еще коварнее. Его разбудили чуть свет, полусонному связали руки и, забивши
в колодки
ноги, взвалили на телегу. Через неделю отдатчик вернулся и доложил, что рекрута приняли, но не
в зачет,так что никакой материальной выгоды от отдачи на этот раз не получилось. Однако матушка даже выговора отдатчику не сделала; она и тому была рада, что крепостная правда восторжествовала…
Ежели,
в промежутках этих преходящих явлений, случайно выпадет свободная минута, он пойдет
в лакейскую, сядет на ларь, расставит
ноги и чуточку подремлет.
Среднего роста, узкий
в плечах, поджарый, с впалою грудью, он имел очень жалкую фигуру, прислуживая за столом, и едва-едва держался нетвердыми
ногами, стоя
в ливрее на запятках за возком и рискуя при первом же ухабе растянуться на снегу.
Ходил он
в деревне по будням
в широком синем затрапезном сюртуке,
в серых нанковых штанах и
в туфлях на босу
ногу.
В девичью вошел высокий и худой мужчина лет тридцати, до такой степени бледный, что, казалось, ему целый месяц каждый день сряду кровь пускали. Одет он был
в черный демикотоновый балахон, спускавшийся ниже колен и напоминавший покроем поповский подрясник; на
ногах были туфли на босу
ногу.
— Тяжко мне… видения вижу! Намеднись встал я ночью с ларя, сел,
ноги свесил… Смотрю, а вон
в том углу Смерть стоит. Череп — голый, ребра с боков выпятились… ровно шкилет. «За мной, что ли?» — говорю… Молчит. Три раза я ее окликнул, и все без ответа. Наконец не побоялся, пошел прямо к ней — смотрю, а ее уж нет. Только беспременно это онаприходила.
В летнее время, по пояс задравши рубашонку, он бродит нетвердыми
ногами поблизости крыльца и старается попасть
в лужу, которая образовалась вследствие постоянно выливаемых помоев.
«Придется
в портные отдать!» — мелькает
в голове у матушки, от взора которой не укрывается, что
ноги у крестника короткие и выгнутые колесом, точно сама природа еще
в колыбели осудила его на верстаке коротать жизнь.
Мало того, бродячая жизнь мастерового-ученика до того пришлась ему пу сердцу, что он был бесконечно доволен собой, когда
в загаженном сером халате расхаживал по тротуару, посвистывая и выделывая
ногами зигзаги.
Затем надлежало вытрезвить его и сдать
в солдаты, хотя малый рост и кривые
ноги делали предприятие крайне сомнительным.
Только
в немногих домах, где получались «Московские ведомости», выступали на арену, при гостях, кое-какие скудные новости, вроде того, что такая-то принцесса родила сына или дочь, а такой-то принц, будучи на охоте, упал с лошади и повредил себе
ногу.
Одним утром Струнников пришел
в хлев,
в котором неподвижно был распростерт обреченный бычок, приказал поднять его, собственными руками прощупал тушу и сделал ребром ладони промер частей, приговаривая: «задняя
нога, другая
нога, котлеты, грудина, печенка» и т. д.
Дома он почти не живет; с утра бродит по соседям;
в одном месте пообедает,
в другом поужинает, а к ночи, ежели
ноги таскают, возвращается домой.
Там двери уже отперты настежь, и на балконе сидит жена Пустотелова, Филанида Протасьевна,
в одной рубашке, с накинутым на плечи старым драдедамовым платком и
в стоптанных башмаках на босу
ногу.
В усадьбе и около нее с каждым днем становится тише; домашняя припасуха уж кончилась, только молотьба еще
в полном ходу и будет продолжаться до самых святок.
В доме зимние рамы вставили, печки топить начали; после обеда, часов до шести, сумерничают, а потом и свечи зажигают; сенные девушки уж больше недели как уселись за пряжу и работают до петухов, а утром, чуть свет забрезжит, и опять на
ногах. Наконец
в половине октября выпадает первый снег прямо на мерзлую землю.
В доме становится шумно: единственный лакей, Асон, с
ног сбился, несмотря на то, что
в помощь ему дали двух мальчиков.
После обедни я подошел к ним и удивился перемене, которая произошла
в Арсении Потапыче
в каких-нибудь два-три года. Правая
нога почти совсем отнялась, так что Филанида Протасьевна вынуждена была беспрестанно поддерживать его за локоть; язык заплетался, глаза смотрели мутно, слух притупился. Несмотря на то, что день только что начался, от него уж слышался запах водки.
Не всякое слово, какое на язык попадалось, выкладывала, вестей из дома
в дом не переносила и вообще старалась держать себя не как приживалка, а как гостья, на равной
ноге с хозяевами.
Конечно, Золотухина и на этот раз вынуждена была промолчать, но она кровно обиделась, не столько, впрочем, за себя, сколько за детей. И к чести ее следует сказать, что с тех пор
нога ее не бывала
в предводительском доме.
Ночью человек тридцать крестьян (почти вся вотчина) оцепили господский дом, ворвались
в спальню и, повесив барина за
ноги, зажгли дом со всех сторон.
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там
в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под
ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете,
в таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и
в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с
ног. Только бы мне узнать, что он такое и
в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но
в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
А вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого не впускать
в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает
ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Городничий. Не гневись! Вот ты теперь валяешься у
ног моих. Отчего? — оттого, что мое взяло; а будь хоть немножко на твоей стороне, так ты бы меня, каналья! втоптал
в самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил.
Аммос Федорович (строит всех полукружием).Ради бога, господа, скорее
в кружок, да побольше порядку! Бог с ним: и во дворец ездит, и государственный совет распекает! Стройтесь на военную
ногу, непременно на военную
ногу! Вы, Петр Иванович, забегите с этой стороны, а вы, Петр Иванович, станьте вот тут.