— Ну, так вот что. Сегодня я новых лекарств привезла; вот это — майский бальзам, живот ему чаще натирайте, а на ночь скатайте катышук и внутрь принять дайте. Вот это — гофманские капли, тоже, коли что случится, давайте; это — настойка зверобоя, на ночь полстакана пусть выпьет. А ежели давно он не облегчался, промывательное поставьте.
Бог даст, и полегче будет. Я и лекарку у вас оставлю; пускай за больным походит, а завтра утром придет домой и скажет, коли что еще нужно. И опять что-нибудь придумаем.
Неточные совпадения
— Девятый… ай да молодец брат Василий! Седьмой десяток, а поди еще как проказничает! Того гляди, и десятый недалеко… Ну,
дай тебе
Бог, сударыня,
дай Бог! Постой-ка, постой, душенька,
дай посмотреть, на кого ты похож! Ну, так и есть, на братца Василья Порфирьича, точка в точку вылитый в него!
— Шалишь! знаю я вашу братью! Почувствуешь, что документ в руках — «покорно благодарю!» не скажешь, стречка
дашь! Нет уж, пускай так! береженого и
Бог бережет. Чего бояться! Чай, не вдруг умру!
— Дай-то
Бог! Пошли тебе Царица Небесная!..
— Не знаю, где и спать-то его положить, — молвила она наконец, — и не придумаю! Ежели внизу, где прежде шорник Степан жил, так там с самой осени не топлено. Ну, ин ведите его к Василисе в застольную. Не велика фря, ночь и на лавке проспит. Полушубок у него есть, чтоб накрыться, а войлок и подушчонку, из стареньких, отсюда
дайте. Да уж не курит ли он, спаси
бог! чтоб и не думал!
— В ученье! ну,
дай ему
Бог! Уж которого ты в ученье отдаешь, пошли тебе Царица Небесная! И дочек и сынов — всех к делу пристроила!
— Не
дай Бог как эти болезни привяжутся, — замечает отец, который в последнее время стал сильно недомогать.
— Дарованье, значит,
Бог ему
дал.
— А барежовое диконькое… нечего очень-то рядиться! Не
бог знает какое «паре» (parй), [парадный бал (от фр. bal paré).] простой вечерок… Признаться сказать, скучненько-таки у Урсиловых. Ужинать-то
дадут ли? Вон вчера у Соловкиных даже закуски не подали. Приехали домой голодные.
Оно, слова нет, пора ей замуж, пора, — да чем же мать виновата, что
Бог красоты ей не
дал!
— Ах, не говорите! девушки ведь очень хитры. Может быть, они уж давно друг друга заметили; в театре, в собрании встречались, танцевали, разговаривали друг с другом, а вам и невдомек. Мы, матери, на этот счет просты. Заглядываем
бог знает в какую
даль, а что у нас под носом делается, не видим. Оттого иногда…
Сестрица послушалась и была за это вполне вознаграждена. Муж ее одной рукой загребал столько, сколько другому и двумя не загрести, и вдобавок никогда не скрывал от жены, сколько у него за день собралось денег. Напротив того, придет и покажет: «Вот, душенька, мне сегодня
Бог послал!» А она за это рожала ему детей и была первой
дамой в городе.
— Не мути ты меня, Христа ради!
дай светлого праздника без греха дождаться! Поела и ступай с
Богом наверх!
—
Дай Бог! Конон, скажи Акулине, чтоб Сергеичу водки поднесли!
—
Дай вам
Бог! пошли Царица Небесная!
— Ей-богу,
дам. А дочь родишь — беленькую
дам. Такой уж уговор. Так ты, говоришь, в Москву поедешь?
— Ни ложки, ни плошки не оставили! Полон дом серебра был, самовар серебряный был, сколько брильянтов, окромя всего прочего, — все припрятали! Плакали наши денежки!
дай Бог двадцать копеек за рубль получить!
— Положение среднее. Жалованье маленькое, за битую посуду больше заплатишь. Пурбуарами живем.
Дай Бог здоровья, русские господа не забывают. Только раз одна русская
дама, в Эмсе, повадилась ко мне в отделение утром кофе пить, а тринкгельду [на чай (от нем. Trinkgeld).] два пфеннига
дает. Я было ей назад: возьмите, мол, на бедность себе! — так хозяину, шельма, нажаловалась. Чуть было меня не выгнали.
— Да, хороша трава;
дал бы только
Бог высушить да убрать без помехи.
Упоминалось о том, что Бог сотворил жену из ребра Адама, и «сего ради оставит человек отца и матерь и прилепится к жене, будет два в плоть едину» и что «тайна сия велика есть»; просили, чтобы
Бог дал им плодородие и благословение, как Исааку и Ревекке, Иосифу, Моисею и Сепфоре, и чтоб они видели сыны сынов своих.
— Постой, постой! — закричал вдруг Максим Максимыч, ухватясь за дверцы коляски, — совсем было забыл… У меня остались ваши бумаги, Григорий Александрович… я их таскаю с собой… думал найти вас в Грузии, а вот где
Бог дал свидеться… Что мне с ними делать?..
Неточные совпадения
Осип (принимая деньги).А покорнейше благодарю, сударь.
Дай бог вам всякого здоровья! бедный человек, помогли ему.
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь
дали.
Анна Андреевна. Пустяки, совершенные пустяки! Я никогда не была червонная
дама. (Поспешно уходит вместе с Марьей Антоновной и говорит за сценою.)Этакое вдруг вообразится! червонная
дама!
Бог знает что такое!
Артемий Филиппович (в сторону). Эка, бездельник, как расписывает!
Дал же
бог такой дар!
Лука Лукич. И
дай бог получить!