Она стоит, в ожидании экипажа, в комнате, смежной с спальней, и смотрит в окно на раскинутые перед церковью
белые шатры с разным крестьянским лакомством и на вереницу разряженных богомольцев, которая тянется мимо дома по дороге в церковь.
Ай, во поле липонька, // Под липою
бел шатер, // В том шатре стол стоит, // За тем столом девица. // Рвала цветы со травы, // Плела венок с яхонты. // Кому венок износить? // Носить венок милому.
Читал я где-то, // Что царь однажды воинам своим // Велел снести земли по горсти в кучу, // И гордый холм возвысился — и царь // Мог с вышины с весельем озирать // И дол, покрытый
белыми шатрами,
— Замерзал, — говорит, — я, замерзал и все Егорью молился и стал вдруг видеть, что в полугорье недалече сам Егорий середь белого снегу на белом коне стоит, позади его яснит широк
бел шатер, а он сам на ледяное копье опирается, а вокруг его волки, которые на него бросились, все ледянками стали.
Неточные совпадения
Под берегом раскинуты //
Шатры; старухи, лошади // С порожними телегами // Да дети видны тут. // А дальше, где кончается // Отава подкошенная, // Народу тьма! Там
белые // Рубахи баб, да пестрые // Рубахи мужиков, // Да голоса, да звяканье // Проворных кос. «Бог на́ помочь!» // — Спасибо, молодцы!
Ечкинские нарядные тройки одна за другою подкатывали к старинному строгому подъезду, ярко освещенному, огороженному полосатым тиковым
шатром и устланному ковровой дорожкой. Над мокрыми серыми лошадьми клубился густой
белый пахучий пар. Юнкера с трудом вылезали из громоздких саней. От мороза и от долгого сидения в неудобных положениях их ноги затекли, одеревенели и казались непослушными: трудно стало их передвигать.
И видят: в утреннем тумане //
Шатры белеют за рекой;
Но вот кому-то удалось рассмотреть, что четыре всадника, едущие впереди отряда, держат под укрюками седельных арчаков углы большого пестрого персидского ковра. Это тот самый ковер, назначением которого было покрывать в отъезжем поле большой боярский
шатер. Теперь на этом ковре, подвешенном как люлька между четырьмя седлами, лежит что-то маленькое, обложенное
белыми пуховыми подушками и укутанное ярко цветным шелковым архалуком боярина.