Неточные совпадения
Укрываясь
от преследований в глубь лесов, несмотря на «выгонки», они сумели покорить сердца полудиких
людей и сделать их почти солидарными с собою…
Все мы каждодневно читаем эти известия, но едва ли многим приходит на мысль спросить себя: в силу чего же живет современный
человек? и каким образом не входит он в идиотизм
от испуга?
Известно также, что
люди одаряются
от природы различными способностями и различною степенью восприимчивости; что ежели практически и трудно провести эту последнюю истину во всем ее объеме, то, во всяком случае, непростительно не принимать ее в соображение.
В губернии вы прежде всего встретите
человека, у которого сердце не на месте. Не потому оно не на месте, чтобы было переполнено заботами об общественном деле, а потому, что все содержание настоящей минуты исчерпывается одним предметом: ограждением прерогатив власти
от действительных и мнимых нарушений.
Эти агенты рыщут по деревням, устанавливают цены, скупают, обвешивают, обмеривают, обсчитывают, платят неосуществившимися деньгами, являются на аукционы,
от которых плачет недоимщик, чутко прислушиваются к бабьим стенам и целыми обществами закабаляют
людей, считающихся свободными.
В такой обстановке
человек поневоле делается жесток. Куда скрыться
от домашнего гвалта? на улицу? — но там тоже гвалт: сход собрался — судят, рядят, секут. Со всех сторон, купно с мироедами, обступило сельское и волостное начальство, всякий спрашивает, и перед всяким ответ надо держать… А вот и кабак! Слышите, как Ванюха Бесчастный на гармонике заливается?
Культурный
человек сделался проницателен; он понял свою зависимость
от жизни масс и потому приспособляет последнюю так, чтобы будущее было для него обеспечено.
Сделка состояла в том, что крестьянам и дворовым
людям, тайно
от них, давалась «вольная», и затем, тоже без их ведома,
от имени каждого, в качестве уже вольноотпущенного, заключался долгосрочный контракт с хитроумным фабрикантом.
Все в этом деле зависит
от подъема уровня общественного сознания,
от коренного преобразования жизненных форм и, наконец,
от тех внутренних и материальных преуспеяний, которые должны представлять собой постепенное раскрытие находящихся под спудом сил природы и усвоение
человеком результатов этого раскрытия.
Стоя почти исключительно на почве психологической, они думали, что
человек сам собой, независимо
от внешней природы и ее тайн, при помощи одной доброй воли, может создать свое конечное благополучие.
И таким образом идет изо дня в день с той самой минуты, когда
человек освободился
от ига фатализма и открыто заявил о своем праве проникать в заветнейшие тайники природы. Всякий день непредвидимый недуг настигает сотни и тысячи
людей, и всякий день"благополучный
человек"продолжает твердить одну и ту же пословицу:"Перемелется — мука будет". Он твердит ее даже на крайнем Западе, среди ужасов динамитного отмщения, все глубже и шире раздвигающего свои пределы.
Немыслимо, чтобы
человек смотрел и не видел, слушал и не слышал, чтоб он жил как растение, цветя или увядая, смотря по уходу, который ему дается, независимо
от его деятельного участия в нем.
Тайно
от него она известила старого бухгалтера о безнадежном положении молодого
человека. Старик собрался с силами и опять выслал двести рублей, но требовал, чтобы сын непременно воротился в родное гнездо.
Выслушав эту нотацию
от одного кума, солидный
человек направляет свои стопы к другому куму и
от него выслушивает такую же нотацию.
Прежде простец говорил:"мы
люди темные", — в надежде укрыться под этим знаменем
от вменяемости; теперь он стал избегать такого признания, потому что понял, что оно ни
от чего его не освобождает, но, напротив, дает право распорядиться с ним по произволению.
— Это зависит
от того, как говорить! Иногда и один раз
люди поговорят, да так сговорятся, что любо-дорого смотреть!
Воротившись
от ранней обедни домой, она похристосовалась с отцом, который, по случаю праздника, надел белый кашемировый халат и, весь в белом, был скорее похож на мертвеца, закутанного в саван, нежели на живого
человека.
Молодой
человек постоянно жил в Петербурге, занимал довольно видное место в служебной иерархии и только изредка и на короткое время навещал деревню, отстоявшую в четырех верстах
от усадьбы Ладогина.
— Коли хотите, она не столько опасна, сколько не вполне нравственна и в высшей мере надоедлива. Совестно лукавить и невыносимо скучно выслушивать пустяки, серьезно изрекаемые в качестве истин. Требователен нынешний влиятельный
человек и даже назойлив. Ни одной уступки вы
от него не дождетесь иначе, как ценою целого потока пустопорожних речей. Но что же делать?
И одинокий
человек может устроиться так, чтобы за него «заступились», может оградить себя
от случайностей, а до нее решительно никому дела не было.
Независимо
от материальных пожертвований, которые состоятельный
человек мог делать в пользу школы, принцип в особенности настаивал на поддержке крупного землевладения и того значения, которое оно должно иметь в уезде.
— Нет, я не хозяин, а вы, многоуважаемый Полиевкт Семеныч! — еще скромнее возразил Краснов, — вы всегда были излюбленным
человеком нашей губернии, вы остаетесь им и теперь. Вы, так сказать, прирожденный председатель земского собрания;
от вашей просвещенной опытности будет зависеть направление его решений; я же — ничего больше, как скромный исполнитель указаний собрания и ваших.
— И то, особенный я
человек, а я что же говорю! Бьют меня — вся моя особенность тут! Побежал я
от городничего в кабак, снял штаны:"Православные! засвидетельствуйте!" — а кабатчик меня и оттоле в шею вытолкал. Побежал домой — не пущают!
Кажется, она в том, по преимуществу, состояла, что «независимые» удалялись
от коронной службы (были целые губернии, называвшиеся «корнетскими», потому что почти сплошь все помещики были отставные корнеты и вообще малочиновные
люди, но зато обладавшие хорошими материальными средствами).
Многие из этих фактов прошли незамеченными, многие позабылись, и, наконец, большинство хотя и было на виду, но спряталось так далеко и в таких извилинах, что восстановить их в строгой логической последовательности даже свободному
от недугов
человеку было нелегко.
Неточные совпадения
Переход
от страха к радости,
от низости к высокомерию довольно быстр, как у
человека с грубо развитыми склонностями души.
Хлестаков. Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О ты, что в горести напрасно на бога ропщешь,
человек!..» Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая
от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Я узнал это
от самых достоверных
людей, хотя он представляет себя частным лицом.
Также заседатель ваш… он, конечно,
человек сведущий, но
от него такой запах, как будто бы он сейчас вышел из винокуренного завода, это тоже нехорошо.
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые
люди; это с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это
от судьи триста; это
от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!