Само собой разумеется, что убежденному писателю с этой стороны не может представиться никаких надежд. Солидный читатель никогда не выкажет ему сочувствия, не подаст руку помощи. В трудную годину он отвернется от писателя и будет запевалой в хоре простецов, кричащих:
ату! В годину более льготную отношения эти, быть может, утратят свою суровость, но не сделаются от этого более сознательными.