— Да, да, ш-ш-ш… — только отвечала Кити, слегка покачиваясь и нежно прижимая как будто перетянутую в кисти ниточкой пухлую ручку, которою Митя всё слабо махал, то закрывая,
то открывая глазки.
Судьи облокачивались то на одну, то на другую ручку кресел, то на стол, то на спинку, то закрывали глаза,
то открывали их и перешептывались.
Неточные совпадения
Крестьяне покопалися, // Достали
ту коробочку, //
Открыли — и нашли //
Ту скатерть самобраную!
Пришел солдат с медалями, // Чуть жив, а выпить хочется: // — Я счастлив! — говорит. // «Ну,
открывай, старинушка, // В чем счастие солдатское? // Да не таись, смотри!» // — А в
том, во-первых, счастие, // Что в двадцати сражениях // Я был, а не убит! // А во-вторых, важней
того, // Я и во время мирное // Ходил ни сыт ни голоден, // А смерти не дался! // А в-третьих — за провинности, // Великие и малые, // Нещадно бит я палками, // А хоть пощупай — жив!
Цыфиркин. Да кое-как, ваше благородие! Малу толику арихметике маракую, так питаюсь в городе около приказных служителей у счетных дел. Не всякому
открыл Господь науку: так кто сам не смыслит, меня нанимает
то счетец поверить,
то итоги подвести.
Тем и питаюсь; праздно жить не люблю. На досуге ребят обучаю. Вот и у их благородия с парнем третий год над ломаными бьемся, да что-то плохо клеятся; ну, и
то правда, человек на человека не приходит.
«Я ничего не
открыл. Я только узнал
то, что я знаю. Я понял
ту силу, которая не в одном прошедшем дала мне жизнь, но теперь дает мне жизнь. Я освободился от обмана, я узнал хозяина».
«Откуда взял я это? Разумом, что ли, дошел я до
того, что надо любить ближнего и не душить его? Мне сказали это в детстве, и я радостно поверил, потому что мне сказали
то, что было у меня в душе. А кто
открыл это? Не разум. Разум
открыл борьбу за существование и закон, требующий
того, чтобы душить всех, мешающих удовлетворению моих желаний. Это вывод разума. А любить другого не мог
открыть разум, потому что это неразумно».