Неточные совпадения
Он вышел, и на
лице его
в первый раз увидели глуповцы ту приветливую улыбку, о которой они тосковали.
«Точию же, братие, сами себя прилежно испытуйте, — писали тамошние посадские люди, — да
в сердцах ваших гнездо крамольное не свиваемо будет, а будете здравы и пред
лицом начальственным не злокозненны, но добротщательны, достохвальны и прелюбезны».
Видно было, как вздрогнула на
лице его какая-то административная жилка, дрожала-дрожала и вдруг замерла… Глуповцы
в смятении и испуге повскакали с своих мест.
За десять лет до прибытия
в Глупов он начал писать проект"о вящем [Вящий (церковно-славянск.) — большой, высший.] армии и флотов по всему
лицу распространении, дабы через то возвращение (sic) древней Византии под сень российския державы уповательным учинить", и каждый день прибавлял к нему по одной строчке.
Казалось, что весь этот ряд — не что иное, как сонное мечтание,
в котором мелькают образы без
лиц,
в котором звенят какие-то смутные крики, похожие на отдаленное галденье захмелевшей толпы…
Предстояло атаковать на пути гору Свистуху; скомандовали:
в атаку! передние ряды отважно бросились вперед, но оловянные солдатики за ними не последовали. И так как на
лицах их,"ради поспешения", черты были нанесены лишь
в виде абриса [Абрис (нем.) — контур, очертание.] и притом
в большом беспорядке, то издали казалось, что солдатики иронически улыбаются. А от иронии до крамолы — один шаг.
Вышел вперед белокурый малый и стал перед градоначальником. Губы его подергивались, словно хотели сложиться
в улыбку, но
лицо было бледно, как полотно, и зубы тряслись.
Очевидно,
в Бородавкине происходила борьба. Он обдумывал, мазнуть ли ему Федьку по
лицу или наказать иным образом. Наконец придумано было наказание, так сказать, смешанное.
С другой стороны, всякий администратор непременно фаталист и твердо верует, что, продолжая свой административный бег, он
в конце концов все-таки очутится
лицом к
лицу с человеческим телом.
Да, это именно те самые пепельные кудри, та самая матовая белизна
лица, те самые голубые глаза, тот самый полный и трепещущий бюст; но как все это преобразилось
в новой обстановке, как выступило вперед лучшими, интереснейшими своими сторонами!
Возвратившись домой, Грустилов целую ночь плакал. Воображение его рисовало греховную бездну, на дне которой метались черти. Были тут и кокотки, и кокодессы, и даже тетерева — и всё огненные. Один из чертей вылез из бездны и поднес ему любимое его кушанье, но едва он прикоснулся к нему устами, как по комнате распространился смрад. Но что всего более ужасало его — так это горькая уверенность, что не один он погряз, но
в лице его погряз и весь Глупов.
Ни
в фигуре, ни даже
в лице врага человеческого не усматривается особливой страсти к мучительству, а видится лишь нарочитое упразднение естества.
Сделавши это, он улыбнулся. Это был единственный случай во всей многоизбиенной его жизни, когда
в лице его мелькнуло что-то человеческое.
Сами нивеляторы отнюдь не подозревали, что они — нивеляторы, а называли себя добрыми и благопопечительными устроителями,
в мере усмотрения радеющими о счастии подчиненных и подвластных им
лиц…
В каждом доме живут по двое престарелых, по двое взрослых, по двое подростков и по двое малолетков, причем
лица различных полов не стыдятся друг друга.
Но река продолжала свой говор, и
в этом говоре слышалось что-то искушающее, почти зловещее. Казалось, эти звуки говорили:"Хитер, прохвост, твой бред, но есть и другой бред, который, пожалуй, похитрей твоего будет". Да; это был тоже бред, или, лучше сказать, тут встали
лицом к
лицу два бреда: один, созданный лично Угрюм-Бурчеевым, и другой, который врывался откуда-то со стороны и заявлял о совершенной своей независимости от первого.
Но когда проходил мимо градоначальник (он
в этот день ходил форсированным маршем), то поспешно отирали слезы и старались придать
лицам беспечное и доверчивое выражение.
Угрюм-Бурчеев мерным шагом ходил среди всеобщего опустошения, и на губах его играла та же самая улыбка, которая озарила
лицо его
в ту минуту, когда он,
в порыве начальстволюбия, отрубил себе указательный палец правой руки.
Только впоследствии, когда блаженный Парамоша и юродивенькая Аксиньюшка взяли
в руки бразды правления, либеральный мартиролог вновь восприял начало
в лице учителя каллиграфии Линкина, доктрина которого, как известно, состояла
в том, что"все мы, что человеки, что скоты, — все помрем и все к чертовой матери пойдем".
Груди захлестывало кровью, дыхание занимало,
лица судорожно искривляло гневом при воспоминании о бесславном идиоте, который, с топором
в руке, пришел неведомо отколь и с неисповедимою наглостью изрек смертный приговор прошедшему, настоящему и будущему…
По моему мнению, все сии
лица суть вредные, ибо они градоначальнику,
в его, так сказать, непрерывном административном беге, лишь поставляют препоны…
Вольнодумцы, конечно, могут (под личною, впрочем, за сие ответственностью) полагать, что пред
лицом законов естественных все равно, кованая ли кольчуга или кургузая кучерская поддевка облекают начальника, но
в глазах людей опытных и серьезных материя сия всегда будет пользоваться особливым перед всеми другими предпочтением.
12. На гуляньях и сборищах народных — людей не давить; напротив того, сохранять на
лице благосклонную усмешку, дабы веселящиеся не пришли
в испуг.
Неточные совпадения
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять
в лице своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Недурной наружности,
в партикулярном платье, ходит этак по комнате, и
в лице этакое рассуждение… физиономия… поступки, и здесь (вертит рукою около лба)много, много всего.
Городничий (
в сторону, с
лицом, принимающим ироническое выражение).
В Саратовскую губернию! А? и не покраснеет! О, да с ним нужно ухо востро. (Вслух.)Благое дело изволили предпринять. Ведь вот относительно дороги: говорят, с одной стороны, неприятности насчет задержки лошадей, а ведь, с другой стороны, развлеченье для ума. Ведь вы, чай, больше для собственного удовольствия едете?
По правую сторону его жена и дочь с устремившимся к нему движеньем всего тела; за ними почтмейстер, превратившийся
в вопросительный знак, обращенный к зрителям; за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом; за ним, у самого края сцены, три дамы, гостьи, прислонившиеся одна к другой с самым сатирическим выраженьем
лица, относящимся прямо к семейству городничего.
Лука стоял, помалчивал, // Боялся, не наклали бы // Товарищи
в бока. // Оно быть так и сталося, // Да к счастию крестьянина // Дорога позагнулася — //
Лицо попово строгое // Явилось на бугре…