Цитаты со словом «деле»
Ныне, роясь в глуповском городском архиве, я случайно напал на довольно объемистую связку тетрадей, носящих общее название «Глуповского Летописца», и, рассмотрев их, нашел, что они могут служить немаловажным подспорьем в
деле осуществления моего намерения.
Но страннее всего, что он был незнаком даже со стихами Державина: Калигула! твой конь в сенате Не мог сиять, сияя в злате: Сияют добрые
дела!
«Не хочу я, подобно Костомарову, серым волком рыскать по земли, ни, подобно Соловьеву, шизым орлом ширять под облакы, ни, подобно Пыпину, растекаться мыслью по древу, но хочу ущекотать прелюбезных мне глуповцев, показав миру их славные
дела и предобрый тот корень, от которого знаменитое сие древо произросло и ветвями своими всю землю покрыло».
Таким образом взаимно разорили они свои земли, взаимно надругались над своими женами и
девами и в то же время гордились тем, что радушны и гостеприимны.
Но когда дошли до того, что ободрали на лепешки кору с последней сосны, когда не стало ни жен, ни
дев и нечем было «людской завод» продолжать, тогда головотяпы первые взялись за ум.
А именно: в
день битвы, когда обе стороны встали друг против друга стеной, головотяпы, неуверенные в успешном исходе своего дела, прибегли к колдовству: пустили на кособрюхих солнышко.
Солнышко-то и само по себе так стояло, что должно было светить кособрюхим в глаза, но головотяпы, чтобы придать этому
делу вид колдовства, стали махать в сторону кособрюхих шапками: вот, дескать, мы каковы, и солнышко заодно с нами.
Но ничего не вышло. Щука опять на яйца села; блины, которыми острог конопатили, арестанты съели; кошели, в которых кашу варили, сгорели вместе с кашею. А рознь да галденье пошли пуще прежнего: опять стали взаимно друг у друга земли разорять, жен в плен уводить, над
девами ругаться. Нет порядку, да и полно. Попробовали снова головами тяпаться, но и тут ничего не доспели. Тогда надумали искать себе князя.
— Глупые вы, глупые! — сказал он, — не головотяпами следует вам по
делам вашим называться, а глуповцами! Не хочу я володеть глупыми! а ищите такого князя, какого нет в свете глупее, — и тот будет володеть вами.
Шли они по ровному месту три года и три
дня, и всё никуда прийти не могли. Наконец, однако, дошли до болота. Видят, стоит на краю болота чухломец-рукосуй, рукавицы торчат за поясом, а он других ищет.
Как взглянули головотяпы на князя, так и обмерли. Сидит, это, перед ними князь да умной-преумной; в ружьецо попаливает да сабелькой помахивает. Что ни выпалит из ружьеца, то сердце насквозь прострелит, что ни махнет сабелькой, то голова с плеч долой. А вор-новотор, сделавши такое пакостное
дело, стоит брюхо поглаживает да в бороду усмехается.
— И будете вы платить мне дани многие, — продолжал князь, — у кого овца ярку принесет, овцу на меня отпиши, а ярку себе оставь; у кого грош случится, тот разломи его начетверо: одну часть мне отдай, другую мне же, третью опять мне, а четвертую себе оставь. Когда же пойду на войну — и вы идите! А до прочего вам ни до чего
дела нет!
— И тех из вас, которым ни до чего
дела нет, я буду миловать; прочих же всех — казнить.
Тогда он Старицу сжег, а жен и
дев старицких отдал самому себе на поругание.
8) Брудастый, Дементий Варламович. Назначен был впопыхах и имел в голове некоторое особливое устройство, за что и прозван был «Органчиком». Это не мешало ему, впрочем, привести в порядок недоимки, запущенные его предместником. Во время сего правления произошло пагубное безначалие, продолжавшееся семь
дней, как о том будет повествуемо ниже.
Произошел обычный прием, и тут в первый раз в жизни пришлось глуповцам на
деле изведать, каким горьким испытаниям может быть подвергнуто самое упорное начальстволюбие.
Напротив того, бывали другие, хотя и не то чтобы очень глупые — таких не бывало, — а такие, которые делали
дела средние, то есть секли и взыскивали недоимки, но так как они при этом всегда приговаривали что-нибудь любезное, то имена их не только были занесены на скрижали, [Скрижа́ли (церковно-славянск.) — каменные доски, на которых, по библейскому преданию, были написаны заповеди Моисея.] но даже послужили предметом самых разнообразных устных легенд.
— И хоть бы он
делом сказывал, по скольку с души ему надобно! — беседовали между собой смущенные обыватели, — а то цыркает, да и на́-поди!
И вдруг всем сделалось известным, что градоначальника секретно посещает часовых и органных
дел мастер Байбаков.
С течением времени Байбаков не только перестал тосковать, но даже до того осмелился, что самому градскому голове посулил отдать его без зачета в солдаты, если он каждый
день не будет выдавать ему на шкалик.
Он сшил себе новую пару платья и хвастался, что на
днях откроет в Глупове такой магазин, что самому Винтергальтеру [Новый пример прозорливости: Винтергальтера в 1762 году не было.
Среди всех этих толков и пересудов вдруг как с неба упала повестка, приглашавшая именитейших представителей глуповской интеллигенции в такой-то
день и час прибыть к градоначальнику для внушения. Именитые смутились, но стали готовиться.
То был прекрасный весенний
день. Природа ликовала; воробьи чирикали; собаки радостно взвизгивали и виляли хвостами. Обыватели, держа под мышками кульки, теснились на дворе градоначальнической квартиры и с трепетом ожидали страшного судбища. Наконец ожидаемая минута настала.
Окончивши с этим
делом, он несколько отступил к крыльцу и раскрыл рот…
Он не без основания утверждал, что голова могла быть опорожнена не иначе как с согласия самого же градоначальника и что в
деле этом принимал участие человек, несомненно принадлежащий к ремесленному цеху, так как на столе, в числе вещественных доказательств, оказались: долото, буравчик и английская пилка.
Так, например, заседатель Толковников рассказал, что однажды он вошел врасплох в градоначальнический кабинет по весьма нужному
делу и застал градоначальника играющим своею собственною головою, которую он, впрочем, тотчас же поспешил пристроить к надлежащему месту.
В сей крайности вознамерились они сгоряча меня на всю жизнь несчастным сделать, но я тот удар отклонил, предложивши господину градоначальнику обратиться за помощью в Санкт-Петербург, к часовых и органных
дел мастеру Винтергальтеру, что и было ими выполнено в точности.
Но все ухищрения оказались уже тщетными. Прошло после того и еще два
дня; пришла наконец и давно ожидаемая петербургская почта, но никакой головы не привезла.
Присутственные места запустели; недоимок накопилось такое множество, что местный казначей, заглянув в казенный ящик, разинул рот, да так на всю жизнь с разинутым ртом и остался; квартальные отбились от рук и нагло бездействовали: официальные
дни исчезли.
Проходит и еще один
день, а градоначальниково тело все сидит в кабинете и даже начинает портиться.
Но он поступил опрометчиво, поручив доставку ее на почтовых мальчику, совершенно несведущему в органном
деле.
Вместо того чтоб держать посылку бережно на весу, неопытный посланец кинул ее на
дно телеги, а сам задремал.
Может быть, тем бы и кончилось это странное происшествие, что голова, пролежав некоторое время на дороге, была бы со временем раздавлена экипажами проезжающих и наконец вывезена на поле в виде удобрения, если бы
дело не усложнилось вмешательством элемента до такой степени фантастического, что сами глуповцы — и те стали в тупик. Но не будем упреждать событий и посмотрим, что делается в Глупове.
Глупов закипал. Не видя несколько
дней сряду градоначальника, граждане волновались и, нимало не стесняясь, обвиняли помощника градоначальника и старшего квартального в растрате казенного имущества. По городу безнаказанно бродили юродивые и блаженные и предсказывали народу всякие бедствия. Какой-то Мишка Возгрявый уверял, что он имел ночью сонное видение, в котором явился к нему муж грозен и облаком пресветлым одеян.
— Куда ты
девал нашего батюшку? — завопило разозленное до неистовства сонмище, когда помощник градоначальника предстал перед ним.
Начали выбирать зачинщиков из числа неплательщиков податей и уже набрали человек с десяток, как новое и совершенно диковинное обстоятельство дало
делу совсем другой оборот.
Голова у этого другого градоначальника была совершенно новая и притом покрытая лаком. Некоторым прозорливым гражданам показалось странным, что большое родимое пятно, бывшее несколько
дней тому назад на правой щеке градоначальника, теперь очутилось на левой.
Когда на другой
день помощник градоначальника проснулся, все уже было кончено.
Там уже застал он связанного казенных
дел стряпчего, который тоже ожидал своей участи.
— Если ты имеешь мужа и можешь доказать, что он здешний градоначальник, то признаю! — твердо отвечал мужественный помощник градоначальника. Казенных
дел стряпчий трясся всем телом и трясением этим как бы подтверждал мужество своего сослуживца.
В таком положении были
дела, когда мужественных страдальцев повели к раскату. На улице их встретила предводимая Клемантинкою толпа, посреди которой недреманным оком [«Недреманное око», или «недремлющее око» — в дан — ном случае подразумевается жандармское отделение.] бодрствовал неустрашимый штаб-офицер. Пленников немедленно освободили.
Произошло сражение; Ираидка защищалась целый
день и целую ночь, искусно выставляя вперед пленных казначея и бухгалтера.
Однако к утру следующего
дня Ираидка начала ослабевать, но и то благодаря лишь тому обстоятельству, что казначей и бухгалтер, проникнувшись гражданскою храбростью, решительно отказались защищать укрепление.
Между тем
дела в Глупове запутывались все больше и больше. Явилась третья претендентша, ревельская уроженка Амалия Карловна Штокфиш, которая основывала свои претензии единственно на том, что она два месяца жила у какого-то градоначальника в помпадуршах. Опять шарахнулись глуповцы к колокольне, сбросили с раската Семку и только что хотели спустить туда же пятого Ивашку, как были остановлены именитым гражданином Силой Терентьевым Пузановым.
В этот
день весь Глупов был пьян, а больше всех пятый Ивашко. Беспутную оную Клемантинку посадили в клетку и вывезли на площадь; атаманы-молодцы подходили и дразнили ее. Некоторые, более добродушные, потчевали водкой, но требовали, чтобы она за это откинула какое-нибудь коленце.
Он уж подумывал, не лучше ли ему самому воспользоваться деньгами, явившись к толстомясой немке с повинною, как вдруг неожиданное обстоятельство дало
делу совершенно новый оборот.
Они тем легче могли успеть в своем намерении, что в это время своеволие глуповцев дошло до размеров неслыханных. Мало того что они в один
день сбросили с раската и утопили в реке целые десятки излюбленных граждан, но на заставе самовольно остановили ехавшего из губернии, по казенной подорожной, чиновника.
— Чиновник я из губернии (имярек), — отвечал приезжий, — и приехал сюда для розыску бездельных Клемантинкиных
дел!
— Нам, брат, этой бумаги целые вороха показывали — да пустое
дело вышло! а с тобой нам ссылаться не пригоже, потому ты, и по обличью видно, беспутной оной Клемантинки лазутчик! — кричали одни.
Дело в том, что она продолжала сидеть в клетке на площади, и глуповцам в сладость было, в часы досуга, приходить дразнить ее, так как она остервенялась при этом неслыханно, в особенности же когда к ее телу прикасались концами раскаленных железных прутьев.
Цитаты из русской классики со словом «деле»
Ассоциации к слову «деле»
Предложения со словом «дело»
- Теперь я специально готовлю про запас, чтобы на следующий день иметь возможность спокойно отказаться от фастфуда в пластиковых упаковках, который раньше мне приходилось поглощать, когда времени ни на что не было.
- Однако существуют или могут существовать различные виды субстанций, так с каким же имеет дело первая философия или метафизика?
- Если же это вы во сне на кого-то указываете пальцем, то в первый день следующего месяца вы несправедливо обвините преданного вам человека и тем самым подорвёте свою репутацию вдумчивого и трезвомыслящего человека.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «дело»
Афоризмы русских писателей со словом «дело»
Дополнительно