Неточные совпадения
Тут были: и Петр Иваныч, и Тертий Семеныч, и сам представитель «высшего
в империи сословия», Александр Прокофьич (он же «Прокоп Ляпунов») с супругой, на лице которой читается только
одна мысль: «Alexandre! у тебя опять галстух набок съехал!» Это была ужаснейшая для меня
минута.
— Да разве возможно не пить! Вот хоть бы то место, куда мы сегодня поедем, разве наш брат может там хоть
один час пробыть, не подкрепившись зараньше? Скучища адская, а развлечение —
один чай. Кабы, кажется, не надежды мои на получение — ни
одной минуты в этом постылом месте не остался бы!
Естественно, что при такой простоте нравов остается только
одно средство оградить свою жизнь от вторжения неприятных элементов — это, откинув все сомнения, начать снова бить по зубам. Но как бить! Бить — без ясного права на битье; бить — и
в то же время бояться, что каждую
минуту может последовать приглашение к мировому по делу о самовольном избитии!..
А молодой человек между тем так ясно, так безмятежно смотрит на него, как будто хочет сказать: а согласись, однако, что
в настоящую
минуту нет ни
одного сустава
в целом твоем организме, который бы не болел!
Собеседники несколько
минут мнутся, и
в комнате слышится какое-то неясное жужжание. Как будто влетел комар и затянул свою неистово-назойливую проповедь о том, о сем, а больше ни о чем. Наконец
один из собеседников, более решительный, выступает вперед и говорит...
Я пришел на конгресс первый, но едва успел углубиться
в чтение"Полицейских ведомостей", как услышал прямо у своего уха жужжание мухи. Отмахнулся рукой
один раз, отмахнулся
в другой; наконец, поднял голову… о, чудо! передо мной стоял Веретьев! Веретьев, с которым я провел столько приятных
минут в"Затишье"!
Еще
минута — и
в гостиной совершенно неожиданно появился тот самый молодой адвокат, с которым я уже познакомил читателя
в одной из предыдущих глав моего"Дневника"(я забыл тогда сказать, что фамилия его была Хлестаков, что он был сын того самого Ивана Александровича Хлестакова, с которым я еще
в детстве познакомился у Гоголя, и
в честь своего дедушки был назван Александром).
Заняв во всех банках (вся Россия
в то время была, как тенетами, покрыта банками, так что ни
одному зайцу не было надежды проскочить, не попав головой
в одну из петель) более миллиона рублей, он бежал за границу, но
в Гамбурге был поймай
в ту самую
минуту, как садился на отправлявшийся
в Америку пароход, и теперь томится
в остроге (присяжные заседатели видели
в этом происшествии перст божий).
Припомнились мне также некоторые подробности из деятельности"православного жида": как он за сутки до судоговорения залез
в секретное место, предназначенное исключительно для присяжных заседателей (кажется, это было
в Ахалцихе Кутаисском), как сначала пришел туда
один заседатель и через
минуту вышел вон, изумленный, утешенный и убежденный, забыв даже, зачем отлучался из комнаты заседателей; как он вошел обратно
в эту комнату и мигнул; как, вслед за тем, все прочие заседатели по очереди направлялись, под конвоем,
в секретную, и все выходили оттуда изумленные, утешенные и убежденные…
В этом случае самая"стадность"не производит ущерба художественному воспроизведению; нет нужды, что эти люди чересчур похожи друг на друга, что они руководятся
одними и теми же побуждениями, а потому имеют
одну или почти
одну и ту же складку, и что все это, вместе взятое, устраняет всякую идею о разнообразии типов: ведь здесь идет речь собственно не о типах, а о положении
минуты, которое выступает тем ярче, чем единодушнее высказывается относительно его лагерь, видящий
в чечевичной похлебке осуществление своих идеалов.
Нельзя отказать человеку
в праве отстаивать себя; напротив того, должно всегда ожидать, что если он,
в минуту внезапного нападения, и не сумел выдержать напор, то впоследствии все-таки не упустит ни
одного случая, чтоб занять утраченные позиции.
Неточные совпадения
Хлестаков, городничий и Добчинский. Городничий, вошед, останавливается. Оба
в испуге смотрят несколько
минут один на другого, выпучив глаза.
И
в ту же
минуту по улицам курьеры, курьеры, курьеры… можете представить себе, тридцать пять тысяч
одних курьеров!
Тут только понял Грустилов,
в чем дело, но так как душа его закоснела
в идолопоклонстве, то слово истины, конечно, не могло сразу проникнуть
в нее. Он даже заподозрил
в первую
минуту, что под маской скрывается юродивая Аксиньюшка, та самая, которая, еще при Фердыщенке, предсказала большой глуповский пожар и которая во время отпадения глуповцев
в идолопоклонстве
одна осталась верною истинному богу.
В одном месте пожар уже
в полном разгаре; все строение обнял огонь, и с каждой
минутой размеры его уменьшаются, и силуэт принимает какие-то узорчатые формы, которые вытачивает и выгрызает страшная стихия.
Во всяком случае,
в видах предотвращения злонамеренных толкований, издатель считает долгом оговориться, что весь его труд
в настоящем случае заключается только
в том, что он исправил тяжелый и устарелый слог «Летописца» и имел надлежащий надзор за орфографией, нимало не касаясь самого содержания летописи. С первой
минуты до последней издателя не покидал грозный образ Михаила Петровича Погодина, и это
одно уже может служить ручательством, с каким почтительным трепетом он относился к своей задаче.