Неточные совпадения
— Ну, говорит,
бог с тобой.
— Господи! Иван Перфильич! и ты-то! голубчик! ну, ты умница! Прохладись же ты хоть раз, как следует образованному человеку! Ну, жарко тебе — выпей воды, иль выдь, что ли, на улицу… а то водки! Я ведь не стою за нее, Иван Перфильич! Мне что водка! Христос
с ней! Я вам всем завтра утром по два стаканчика поднесу… ей-богу! да хоть теперь-то ты воздержись… а! ну, была не была! Эй, музыканты!
— Спасибо Сашке Топоркову! спасибо! — говорил он, очевидно забывая, что тот же Топорков обольстил его насчет сахара. — «Ступай, говорит, в Крутогорск, там, братец, есть винцо тенериф — это, брат, винцо!» Ну, я, знаете, человек военный, долго не думаю: кушак да шапку или, как сказал мудрец, omnia me cum me… [Все свое ношу
с собою (от искаженного лат. omnia mea mecum porto).] зарапортовался! ну, да все равно! слава
богу, теперь уж недалечко и до места.
И за всем тем чтоб было
с чиновниками у него фамильярство какое — упаси
бог! Не то чтобы водочкой или там «братец» или «душка», а явись ты к нему в форме, да коли на обед звать хочешь, так зови толком: чтоб и уха из живых стерлядей была, и тосты по порядку, как следует.
— Дай, умница, слепенький за тебя
богу помолит. И воробьиная дача, вместе
с копеечкой Палагеи.
— Ну, да
бог с тобой! говори, я тебе не препятствую.
Забиякин. Только он сидит и прихлебывает себе чай… ну, взорвало, знаете, меня, не могу я этого выдержать! Пей он чай, как люди пьют, я бы ни слова —
бог с ним! а то, знаете, помаленьку, точно
бог весть каким блаженством наслаждается… Ну, я, конечно, в то время его раскровенил.
Повторяю вам, вы очень ошибаетесь, если думаете, что вот я призову мужика, да так и начну его собственными руками обдирать… фи! Вы забыли, что от него там
бог знает чем пахнет… да и не хочу я совсем давать себе этот труд. Я просто призываю писаря или там другого, et je lui dis:"Mon cher, tu me dois tant et tant", [и я ему говорю «Дорогой мой, ты мне должен столько то и столько то» (франц.).] — ну, и дело
с концом. Как уж он там делает — это до меня не относится.
Слова нет, надо между ними вводить какие-нибудь новости, чтоб они видели, что тут есть заботы, попечения, и все это, знаете, неусыпно, — но какие новости? Вот я, например, представил проект освещения изб дешевыми лампами. Это и само по себе полезно, и вместе
с тем удовлетворяет высшим соображениям, потому что l’armée, mon cher, demande des soldats bien portants, [армия, дорогой мой, требует здоровых солдат (франц.).] а они там этой лучиной да дымом
бог знает как глаза свои портят.
В одном углу торчала этажерка
с множеством трубок, а в другом шкап, но и в нем хранились не книги, а разбитые бутылки, подсвечники, сапожная щетка,
бог весть откуда зашедшая, синяя помадная банка и вообще всякий хлам.
— Нет-с, Павел Петрович, положил-с, это именно как пред
богом, — положил-с, — это верно-с. Только вот приходит теперь двенадцатый год к концу… мне бы, то есть, пользу бы начать получать, ан тут торги новые назначают-с. Так мне бы, ваше высокоблагородие, желательно, чтоб без торгов ее как-нибудь…
— А впрочем, Григорий Сергеич, вам
бога гневить нечего, — продолжал Рогожкин, — Марина Ферапонтовна тоже-с… дама плотная-с… хе-хе!..
Меня и на деревне знали; и не пьяница я был, и не вор, а вот сделал же такое дело… ну, да уж
бог с ним! из сказки слова не выкинешь…
Дразнила она меня таким манером долго, и все я себя перемогал; однако
бог попутал. Узнал я как-то, что Параня в лес по грибы идет. Пошел и я, а за поясом у меня топор, не то чтоб у меня в то время намерение какое было, а просто потому, что мужику без топора быть нельзя. Встретился я
с ней, а она — верно, забыла, как я ее у колодца-то трепал, — опять надо мной посмеивается...
— Конечно-с, мы
с ним ездили на лодке,
с хозяином-с; это я перед вашим высокоблагородием как перед богом-с… А только каким манером они утонули, этого ни я, ни товарищ мой объясниться не можем-с, почему что как на это их собственное желание было, или как они против меня озлобление имели, так, может, через эвто самое хотели меня под сумнение ввести, а я в эвтом деле не причастен.
— Оно конечно-с, — сказал он, — ваше высокоблагородие над нами властны, а это точно, что я перед
богом в эвтом деле не причинен. Против воли хозяйской как идти можно? сами вы извольте рассудить.
— Ваше высокоблагородие! — сказал Пересечкин, обращаясь к Якову Петровичу, — вот-с, изволите сами теперича видеть, как они меня, можно сказать, денно и нощно обзывают… Я, ваше высокоблагородие, человек смирный-с, я, осмелюсь сказать, в крайности теперича находился и ежели согрешил-с, так опять же не перед ними, а перед богом-с…
— Был
с нами еще секретарь из земского суда-с, да столоначальник из губернского правления… ну-с, и они тут же… то есть мещанин-с… Только были мы все в подпитии-с, и отдали им это предпочтение-с… то есть не мы, ваше высокоблагородие, а Аннушка-с… Ну-с, по этой причине мы точно их будто помяли… то есть бока ихние-с, — это и следствием доказано-с… А чтоб мы до чего другого касались… этого я, как перед
богом, не знаю…
— Это единому
богу известно-с, — отвечал он, бросивши на меня угрюмый взгляд.
— А вор, батюшка, говорит: и знать не знаю, ведать не ведаю; это, говорит, он сам коровушку-то свел да на меня, мол, брешет-ну! Я ему говорю: Тимофей, мол, Саввич,
бога, мол, ты не боишься, когда я коровушку свел? А становой-ет, ваше благородие, заместо того-то, чтобы меня, знашь, слушать, поглядел только на меня да головой словно замотал."Нет, говорит, как посмотрю я на тебя, так точно, что ты корову-то украл!"Вот и сижу
с этих пор в остроге. А на что бы я ее украл? Не видал я, что ли, коровы-то!
Жили у нас, ваше благородие, в городе барышни, а мы у них в кучерах наймовались; жили старушки смирно,
богу молились, капитал сберегали-с…
Ну, это точно, что мы им
богу помолиться дали, да опосля и прикончили разом обеих… даже не пикнули-с!
Лет за пятнадцать до смерти принял родитель иночество от некоего старца Агафангела, приходившего к нам из стародубских монастырей.
С этих пор он ничем уж не занимался и весь посвятил себя
богу, а домом и всем хозяйством заправляла старуха мать, которую он и называл «посестрией». Помню я множество странников, посещавших наш дом: и невесть откуда приходили они! и из Стародуба, и
с Иргиза, и
с Керженца, даже до Афона доходили иные; и всех-то отец принимал, всех чествовал и отпускал
с милостыней.
Конечно, сударь, и отец и дед мой, все были люди семьянистые, женатые; стало быть, нет тут греха. Да и
бог сказал:"Не добро быти единому человеку". А все-таки какая-нибудь причина тому есть, что писание, коли порицает какую ни на есть вещь или установление или деяние, не сравнит их
с мужем непотребным, а все
с девкой жидовкой,
с женой скверной. Да и Адам не сам собой в грехопадение впал, а все через Евву. Оно и выходит, что баба всему будто на земле злу причина и корень.
— Да
с десяток девок будет; одна только старая, будто у ней помощница, смирная такая, все
богу молится, а прочие — таки здоровенные девки.
— Меры она точно что принять может-с, да и запираться будет непременно, однако на это обращать внимания не следует, потому как
с ними один разговор — под арест-с, а там как
бог рассудит… А впрочем, вашему высокоблагородию насчет этого дела и опасаться нельзя-с, потому как тут и истцы налицо…
— Так-с; а то мы завсегда готовы… У нас, ваше благородие, завсегда и ворота, и горницы все без запору… такое уж Иван Демьяныч, дай
бог им много лет здравствовать, заведение завел… А то, коли
с обыском, так милости просим хошь в эту горницу (она указывала на кладовую), хошь куда вздумается… Так милости просим в наши покои.
— Ничего, матушка,
бог даст, соединитесь
с своим предметом, — заметил, в виде утешения, Половников.
— В скитах чего уж со мной не делали! вот эта самая Мавра Кузьмовна надо мною тешилась: и в холодний-то чулан запирала, и голодом морила, и на цепь саживала. Думаю я так, что оне
с Манефой Ивановной извести меня захотели, чтоб я, значит, померла, и им после того родительский капитал весь получить. Только, видно,
бог не попустил до этого; хошь и больно я от ихних побоев захворала, однако разрешилась благополучно младенцем…
— Да вот черти
с хлебом в Богородско тянутся — всю дорогу
с первопута исковеркали! — отвечает ямщик и, злобно грозя кнутом тянущемуся мимо нас обозу, прибавляет: — Счастлив ваш
бог, шельмы вы экие, что барин остановиться велел: насыпал бы я вам в шею горячих!
И вот опять передо мною дорога — дорога
с ее березовыми аллеями,
с ее раскинутыми по сторонам равнинами,
бог весть куда тянущимися.