Неточные совпадения
— Ну, ну, ну — он самый! Еще в
Новой Слободе свой дом
был… Капитолина Егоровна потом купила…
— Ну, вот! вот он самый и
есть! Так жил-был этот самый Скачков, и остался он после родителя лет двадцати двух, а состояние получил — счету нет! В гостином дворе пятнадцать лавок, в Зарядье два дома, на Варварке дом, за Москвой-рекой дом, в
Новой Слободе… Чистоганом миллион… в товаре…
Пишу к тебе кратко, зная, что теперь тебе не до писем.
Будь добр, мой друг, и впредь утешай меня, как всегда утешал. Благословляя тебя на
новый труд, остаюсь любящая тебя
Я не
буду описывать вам, с каким восторгом я стремился утром к генералу, чтоб доложить ему о своем
новом открытии, но едва начал свой рассказ, как уже меня поразило какое-то зловещее выражение, светившееся в его глазах.
Рассказывает, где
был, что у кого купил, как преосвященный, объезжая епархию, в К — не обедню служил, какой у протодьякона голос и в каких отношениях находится
новый становой к исправнику и секретарю земского суда.
Пошли в дом; лестница отличная, светлая; в комнатах — благолепие. Сначала мне любопытно
было взглянуть, каков-то покажется Осип Иванович среди всей этой роскоши, но я тотчас же убедился, что для моего любопытства нет ни малейшего повода: до такой степени он освоился со своею
новою обстановкой.
Тем не менее на глазах генерала работа по возведению
новой усадьбы шла настолько успешно, что он мог уже в июле перейти в
новый, хотя далеко еще не отделанный дом и сломать старый. Но в августе он должен
был переселиться в губернский город, чтобы принять участие в работах комитета, и дело по устройству усадьбы замялось. Иону и Агнушку генерал взял с собой, а староста, на которого
было возложено приведение в исполнение генеральских планов, на все заочные понуждения отвечал, что крестьяне к труду охладели.
Дик и угрюм шумит в стороне за прудом старый парк, и рядом с ним голо и мизерно выглядит окопанное канавой пространство, где предполагалось
быть,
новому парку.
Безучастным, скучающим взором глядел генерал из окон
нового дома на воды Вопли и на изрытый, изуродованный берег ее, тот самый, где
было когда-то предположено
быть лугу и цветнику.
В самое светлое Христово воскресенье в
новом здании открыт
был кабак, и генерал имел случай убедиться, что все село, не исключая и сынов Калины, праздновало это открытие, горланя песни, устроивая живые картины и нимало не стесняясь тем, что генерал несколько раз самолично выходил на балкон и грозил пальцем.
Прежде он
был душою уездной охранительной оппозиции, теперь — только щелкал языком, когда ему рассказывали о
новых реформаторских слухах.
Мы въехали в довольно большую деревню, в которой
было два порядка изб; один из них
был совершенно
новый, частью даже не вполне достроенный; другой порядок тоже не успел еще почернеть от времени.
Итак, изречение: «не пойман — не вор», как замена гражданского кодекса, и французская болезнь, как замена кодекса нравственного… ужели это и
есть та таинственная подоплека, то искомое «
новое слово», по поводу которых в свое время
было писано и читано столько умильных речей? Где же основы и краеугольные камни? Ужели они сосланы на огород и стоят там в виде пугал… для «дураков»?
При одной мысли, что в ад реакции проникнет этот
новый Орфей и начнет
петь там свои чарующие песни, в уме моем рисовались самые мрачные перспективы.
Представь себе, что вдруг всесказали бы, что запретного нет, — ведь это
было бы
новое нашествие печенегов!
— Маменька, мне надо
будет мундир
новый сшить! — сказал Сенечка, думая деликатным образом дать понять об истинной цели своего посещения.
Вот первые впечатления моей
новой жизни. Я
буду писать тебе часто, но надеюсь, что «Butor» [Грубиян (франц.)] не узнает о нашей переписке. Пиши и ты ко мне как можно чаще, потому что твои советы теперь для меня, более нежели когда-нибудь, драгоценны. Целую тебя.
Все службы
были сгруппированы в одном месте, через дорогу, и бросались в глаза
новыми бревенчатыми стенами.
— Ах, мой родной! Кто бы мог думать! — восклицала она, обнимая меня, — ведь эта глупая Анютка сказала, что
новый становой приехал — ну, я и не тороплюсь! А это — вот кто! вот неожиданность-то! вот радость! И Филофей Павлыч… вот удивится-то! вот-то
будет рад!
Потом на место прежнего esprit fort поступил
новый начальник, который не только усердно посещал подведомственную ему домовую церковь, но даже любил
петь на клиросе.
— К вопросу, господа! — сказал я, — Вопрос заключается в следующем: вследствие неудач, испытанных Францией во время последней войны, Бисмарк отнял у последней Эльзас и Лотарингию и присоединил их к Германии. Имеет ли он право требовать, чтобы жители присоединенных провинций считали Германию своим отечеством и любили это
новое отечество точно так, как бы оно
было для них старым отечеством?
— Итак,
будем продолжать. Ты говоришь:"Эльзас-лотарингцы обязываются примириться с тем положением, в которое поставили их результаты войны, и не имеют права ссылаться на старое отечество, когда сила обстоятельств подарила их отечеством
новым". Я говорю:"Эльзас-лотарингцы обязываются примириться с тем положением, в которое поставили их результаты войны, и не имеют права ссылаться на старое отечество, когда сила обстоятельств подарила их отечеством
новым". Воля твоя, но мы говорим совершенно одно и то же!
Но зато действующие лица драмы
были настолько патриоты, что не только не изнемогали под бременем лежавших на них обязанностей, но даже как бы почерпали в них
новые силы.
И все опять запрыгало, завертелось. Дамы щиплют корпию и танцуют. Мужчины взывают о победе и одолении, душат шампанское и устроивают в честь ополчения пикники и dejeuners dansants. [танцевальные утренники (франц.)] Откупщик жертвует чарку за чаркой. Бородатые ратники, в собственных рваных полушубках, в ожидании
новых казенных, толпами ходят по улицам и
поют песни. Все перепуталось, все смешалось в один общий густой гвалт.
Неточные совпадения
Повесил их небось?» // — Повесил —
есть и
новые, — // Сказал Яким — и смолк.
— По-нашему ли, Климушка? // А Глеб-то?.. — // Потолковано // Немало: в рот положено, // Что не они ответчики // За Глеба окаянного, // Всему виною: крепь! // — Змея родит змеенышей. // А крепь — грехи помещика, // Грех Якова несчастного, // Грех Глеба родила! // Нет крепи — нет помещика, // До петли доводящего // Усердного раба, // Нет крепи — нет дворового, // Самоубийством мстящего // Злодею своему, // Нет крепи — Глеба
нового // Не
будет на Руси!
Хозяйка не ответила. // Крестьяне, ради случаю, // По
новой чарке
выпили // И хором песню грянули // Про шелковую плеточку. // Про мужнину родню.
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. //
Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый
новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
— По времени Шалашников // Удумал штуку
новую, // Приходит к нам приказ: // «Явиться!» Не явились мы, // Притихли, не шелохнемся // В болотине своей. //
Была засу́ха сильная, // Наехала полиция,