Неточные совпадения
После этого мы как-то не часто
виделись. Пушкин кружился в большом свете, а я был как можно подальше от него. Летом маневры и другие служебные занятия увлекали меня из Петербурга. Все это, однако, не мешало нам, при всякой возможности встречаться
с прежней дружбой и радоваться нашим встречам у лицейской братии, которой уже немного оставалось в Петербурге; большею частью свидания мои
с Пушкиным были у домоседа Дельвига.
После приговора им царь позволил ехать в Иркутск, их остановили и потом потребовали необходимым условием быть
с мужьями — отречение от дворянства, что, конечно, не остановило сих несчастных женщин; теперь держат их розно
с мужьями и позволяют
видеться только два раза в неделю на несколько часов, и то при офицере.
Из Иркутска я к тебе писал; ты, верно, давно получил этот листок, в котором сколько-нибудь узнал меня. Простившись там
с добрыми нашими товарищами-друзьями, я отправился 5 сентября утром в дальний мой путь. Не буду тем дальним путем вести тебя — скажу только словечко про наших,
с которыми удалось
увидеться.
Останься я день в Тобольске, мы
с вами бы не
увиделись. Почта туда должна была прийти на другой день моего выезда. Не стану говорить вам, как свидание мое
с вами и добрым Матвеем Ивановичем освежило мою душу, вы оба в этом уверены без объяснений. У вас я забыл рубашку, значит скоро опять
увидимся. Пока дети здесь, я не тронусь, а потом не ручаюсь, чтоб остался в Туринске.
Вы знаете, как мужчины самолюбивы, — я знаю это понаслышке, но, как член этого многочисленного стада, боюсь не быть исключением [из] общего правила. Про женщин не говорю. Кроме хорошего, до сих пор в них ничего не вижу — этого убеждения никогда не потеряю, оно мне нужно. Насчет востока мы многое отгадали: откровенно говорить теперь не могу, — когда-нибудь поболтаем не на бумаге. Непременно уверен, что мы
с вами
увидимся — даже, может быть, в Туринске…
Я рад, что Борисовых перевели ближе к Иркутску, а особенно доволен, что Поджио выздоровел; ты, вероятно, уже
с ним
виделся, — он должен был отправиться на воды, тебя миновать нельзя…
Наконец, я должен теперь узнать, что брат Михайло приехал домой. На последней почте было от них письмо из Пскова уже, 11 октября они пустились в Петербург. В Пскове он
виделся с князем Петром Вяземским, который тотчас к нему [явился], лишь только узнал, что он там…
Надобно вас спросить, почему вы не любите
видеться с сенатором, старым сослуживцем?
Н. И. Пущин
виделся тогда и
с другими декабристами.
Сестра пишет, что в июне обещают перевести нас в Тобольск. Значит, в июле мы
увидимся.
С горестью пожмите руку доброму Матвею Ивановичу. Письмо Волконского сегодня посылаю в Тобольск. Туда, кажется, никто не писал. Адресую Бобрищеву-Пушкину. Мне вдруг попалась эта весть, так что почти не верится.
На днях узнали здесь о смерти Каролины Карловны — она в двадцать четыре часа кончила жизнь. Пишет об этом купец Белоголовый. Причина неизвестна, вероятно аневризм. Вольф очень был смущен этим известием. Говорил мне, что расстался
с ней дурно, все надеялся
с ней еще
увидеться, но судьбе угодно было иначе устроить. Мне жаль эту женщину…
…Вся наша ялуторовская артель нетерпеливо меня ждет. Здесь нашел я письма. Аннушка всех созвала на Новый год. Я начну дома это торжество благодарением богу за награду после 10 лет [10-ти лет — ссылки на поселение.] за возобновление завета
с друзьями — товарищами изгнания… Желаю вам, добрый друг, всего отрадного в 1850 году. Всем нашим скажите мой дружеский оклик: до свиданья! Где и как, не знаю, но должны еще
увидеться…
Тебя крепко обниму, добрый мой Матюшкин. Мильон лет мы не видались. Вряд ли и
увидимся. Будем хоть изредка пересылаться весточкой. Отрадно обмануть расстояние — отрадно быть близко и вдалеке. — Часто гляжу на твой портрет — тут мысли перебегают все десятки лет нашей разлуки. Annette мне недавно писала, как ты
с ней ходил по царскому саду; читая, мне казалось, что ты ей рассказывал вчерашние события, а это рассказы лицейской нашей жизни, которая довольно давно уже прошла.
До него должен быть у тебя Фрейганг, бывший моим гостем по возвращении из Камчатки. Он же встретился дорогой
с Арбузовым и передал посланный тобою привет. Арбузова провезли мимо Ялуторовска. — До того в феврале я
виделся с H. H. Муравьевым, и он обнял меня за тебя. Спасибо тебе! Отныне впредь не будет таких промежутков в наших сношениях. Буду к тебе писать просто
с почтой, хотя это и запрещено мне, не знаю почему.
Пора благодарить тебя, любезный друг Николай, за твое письмо от 28 июня. Оно дошло до меня 18 августа. От души спасибо тебе, что мне откликнулся. В награду посылаю тебе листок от моей старой знакомки, бывшей Михайловой. Она погостила несколько дней у своей старой приятельницы, жены здешнего исправника. Я
с ней раза два
виделся и много говорил о тебе. Она всех вас вспоминает
с особенным чувством. Если вздумаешь ей отвечать, пиши прямо в Петропавловск, где отец ее управляющий таможней.
Ты уже должен знать, что 14 августа Иван Дмитриевич прибыл в Иркутск
с старшим своим сыном Вячеславом. Дорога ему помогла, но болезнь еще не уничтожена. Будет там опять пачкаться. Дай бог, чтоб это шло там удачнее, нежели здесь в продолжение нескольких месяцев. Просто страшно было на него смотреть. Не знаю, можно ли ему будет добраться до вас. Мне это необыкновенно, кажется, удалось, но и тут тебя, добрый друг, не поймал. Авось когда-нибудь как-нибудь
свидимся.
Виделся ли ты
с Софьей Григорьевной? Я слышал, что она поехала в Кяхту. Мне было очень приятно
с нею здесь провести денек. Добрая женщина, без всяких вычур появления. — И отрадная страничка в наших памятных тетрадях. Я счастлив за
С. Григорьевича.
К Eudoxie пишу казенным путем. Расцелуй всю семью. Может быть, нынешнюю зиму Мария Яковлевна
увидится с Аннушкой. Теперь она от вас не далеко будет.
Пора сказать тебе несколько слов и поблагодарить Таню за записочку
с первой станции. Именно будем надеяться на бога любви — он устроит один то, что настоящим образом не укладывается в голове. В одном уверен, что мы должны
увидеться.
Забыл
с вами немного побраниться, добрая Елизавета Петровна. Вы говорите, что нам ловко будет возобновить знакомство, хоть и давно расстались.Я не допускаю этой мысли, мы не только знакомы, а всегда дружны. Были врозь; может быть, во время этой разлуки не все досказывалось, но, когда
свидимся, все будет ясно и светло! Иначе я не понимаю наших отношений.
С этим условием хочу вас обнять — наш сибирский завет непреложен: я в него верую несомненно.
Нарышкиных буду рад видеть —
с 33-го года не
виделись. Это гомерические сроки! Кроме нашей хронологии, редко где они встречаются.
В Москве я
виделся с П. А. Вяземским…
Третьего дня был у меня брат Михайло. Я рад был его видеть — это само собой разумеется, но рад был тоже и об тебе услышать, любезный друг Нарышкин. Решительно не понимаю, что
с тобой сделалось. Вот скоро два месяца, как мы
виделись, и от тебя ни слова. Между тем ты мне обещал, проездом через Тулу, известить об Настеньке, которая теперь Настасья Кондратьевна Пущина. Признаюсь, я думал, что ты захворал, и несколько раз собирался писать, но
с каждой почтой поджидал от тебя инисиативы, чтоб потом откликнуться…
Крестный твой поехал в Омск, там выдаст замуж Поленьку, которая у них воспитывалась, за Менделеева, брата жены его, молодого человека, служащего в Главном управлении Западной Сибири. Устроит молодых и зимой вернется в Покровский уезд, где купил маленькое именье. Я все это знаю из его письма — опять
с ним разъехались ночью под Владимиром. Как не судьба
свидеться!
Барон там,
с ним
виделся. Он начинает пришепетывать ногами.
С Аннушкой
свиделся: это такая отрада, которую не берусь объяснить.
Неточные совпадения
Городничий. Что, Анна Андреевна? а? Думала ли ты что-нибудь об этом? Экой богатый приз, канальство! Ну, признайся откровенно: тебе и во сне не
виделось — просто из какой-нибудь городничихи и вдруг; фу-ты, канальство!
с каким дьяволом породнилась!
Пьем много мы по времени, // А больше мы работаем. // Нас пьяных много
видится, // А больше трезвых нас. // По деревням ты хаживал? // Возьмем ведерко
с водкою,
Не
видеться ни
с женами, // Ни
с малыми ребятами, // Ни
с стариками старыми, // Покуда спору нашему // Решенья не найдем, // Покуда не доведаем // Как ни на есть — доподлинно: // Кому жить любо-весело, // Вольготно на Руси?
Краса и гордость русская, // Белели церкви Божии // По горкам, по холмам, // И
с ними в славе спорили // Дворянские дома. // Дома
с оранжереями, //
С китайскими беседками // И
с английскими парками; // На каждом флаг играл, // Играл-манил приветливо, // Гостеприимство русское // И ласку обещал. // Французу не
привидится // Во сне, какие праздники, // Не день, не два — по месяцу // Мы задавали тут. // Свои индейки жирные, // Свои наливки сочные, // Свои актеры, музыка, // Прислуги — целый полк!
Поспоривши, повздорили, // Повздоривши, подралися, // Подравшися, удумали // Не расходиться врозь, // В домишки не ворочаться, // Не
видеться ни
с женами, // Ни
с малыми ребятами, // Ни
с стариками старыми, // Покуда спору нашему // Решенья не найдем, // Покуда не доведаем // Как ни на есть — доподлинно, // Кому жить любо-весело, // Вольготно на Руси?