Неточные совпадения
Я тотчас ухватился за это
дорогое мне имя: где он
с ним встретился? как он поживает? и пр.
С каким восхищением я пустился в
дорогу, которая, удаляя от вас, сближает. Мои товарищи Поджио и Муханов. Мы выехали 12 октября, и этот день для меня была еще другая радость — я узнал от фельдъегеря, что Михайло произведен в офицеры.
Дорогой я видел в Ладоге Кошкуля на секунду, — он мне дал денег и ни слова не сказал — видно, боялся, ибо убежал, поцеловавши меня, а я остался
с вопросом об вас.
Первые трое суток мы ехали на телеге, что было довольно беспокойно; теперь сели на сани, и я очень счастлив. Не знаю, как будет далее, а говорят — худа
дорога, сделалось очень тепло. Заметь, в какое время нас отправили, но слава богу, что разделались
с Шлиссельбургом, где истинная тюрьма. Впрочем, благодаря вашим попечениям и Плуталову я имел бездну пред другими выгод; собственным опытом убедился, что в человеческой душе на всякие случаи есть силы, которые только надо уметь сыскать.
Мне дано на
дорогу сверх порционов 50 рублей, а остальные,
с лишком тысячу, генерал обещал переслать по почте к иркутскому губернатору [Бантыш-Каменскому].
Я имел
дорогой две прелестные минуты, о коих я должен
с вами побеседовать и коими я насладился со всею полнотою моего сердца.
Губернатор велел истопить нам баню, и мы здесь проведем дня два, чтоб немного отдохнуть и собраться
с силами на дальнюю
дорогу.
Поблагодарите губернатора чрез архиерея, я у него в несколько минут душу отвел после беспрестанных сцен в
дороге с извозчиками, не забывая той, которая была при нашем свидании.
Где и что
с нашими добрыми товарищами? Я слышал только о Суворочке, что он воюет
с персианами — не знаю, правда ли это, — да сохранит его бог и вас; доброй моей Марье Яковлевне целую ручку. От души вас обнимаю и желаю всевозможного счастия всему вашему семейству и добрым товарищам. Авось когда-нибудь узнаю что-нибудь о
дорогих мне.
Иван Иванович уверен, что вы
с удовольствием увидите места, где он работал; второй и третий вид изображают овраг и улицу на Нерчинскую
дорогу, где летом производилась работа.
Спасибо тебе, друг Иван, за отчет обо всех,
с кем ты
дорогой повидался, и за сердечный отзыв о всей нашей семье.
Поджидал весточки от вас, но, видно, надобно первому начать
с вами беседу, в надежде что вы [не] откажете уделить мне минутку вашего досуга, Вы должны быть уверены, что мне всегда будет приятно хоть изредка получить от вас словечко: оно напомнит мне живо то время, в котором до сих пор еще живу; часто встречаю вас в
дорогих для всех нас воспоминаниях.
Дорогой я имел утешение обнять многих товарищей, которые все
с прежнею дружбой встретили приезжего, минутного гостя.
Официальные мои письма все, кажется, к вам ходят через Петербург —
с будущей почтой буду отвечать Сергею Григорьевичу, на днях получил его листок от 25 — го числа [Много писем
С. Г. Волконского к Пущину за 1840–1843, 1855 гг., характеризующих их взаимную сердечную дружбу и глубокое, искреннее уважение — в РО (ф. 243 и Фв. III, 35), в ЦГИА (ф. 279, оп. I, № 254 и 255), за 1842, 1854 и 1857 гг. напечатаны в сборниках о декабристах.] — он в один день
с вами писал, только другой
дорогой.
С будущей почтой я вам буду писать своей
дорогой. Крепко жму вам и Марье Яковлевне руку.
Сенатора прислали
с целой ордой правоведцев; они все очищают только бумаги, и никакой решительно пользы не будет от этой
дорогой экспедиции. Кончится тем, что сенатору, [Сенатор — И. Н. Толстой.] которого я очень хорошо знаю
с давних лет, дадут ленту, да и баста. Впрочем, это обыкновенный ход вещей у нас. Пора перестать удивляться и желать только, чтобы, наконец, начали добрые, терпеливые люди думать: нет ли возможности как-нибудь иначе все устроить? Надобно надеяться, что настанет и эта пора.
На этих днях я получил листок от Ивана Дмитриевича (
с ялуторовскими друзьями я в еженедельной переписке). Он меня порадовал вашим верным воспоминанием, добрая Надежда Николаевна. Вы от него будете знать об дальнейших моих похождениях. Надобно только благодарить вас за ваше участие: будем надеяться, что вперед все пойдет хорошо; здесь я починил инвалидную мою ногу и
дорогой буду брать все предосторожности.
До него должен быть у тебя Фрейганг, бывший моим гостем по возвращении из Камчатки. Он же встретился
дорогой с Арбузовым и передал посланный тобою привет. Арбузова провезли мимо Ялуторовска. — До того в феврале я виделся
с H. H. Муравьевым, и он обнял меня за тебя. Спасибо тебе! Отныне впредь не будет таких промежутков в наших сношениях. Буду к тебе писать просто
с почтой, хотя это и запрещено мне, не знаю почему.
Ты уже должен знать, что 14 августа Иван Дмитриевич прибыл в Иркутск
с старшим своим сыном Вячеславом.
Дорога ему помогла, но болезнь еще не уничтожена. Будет там опять пачкаться. Дай бог, чтоб это шло там удачнее, нежели здесь в продолжение нескольких месяцев. Просто страшно было на него смотреть. Не знаю, можно ли ему будет добраться до вас. Мне это необыкновенно, кажется, удалось, но и тут тебя, добрый друг, не поймал. Авось когда-нибудь как-нибудь свидимся.
Дорогой друг Матрена Петровна… Наш Ланкастер долго молчит, потому что болезнь бросилась на глаза… Он перешел к
С. П., засел в темную комнату
с лишком на месяц…
Тут просто действует провидение, и я только должен благодарить бога и добрую женщину. Теперь подготовляю, что нужно для
дороги, и
с полной уверенностью провожу Аннушку. Может быть, бог даст, и сам когда-нибудь ее увижу за Уралом… Жаль, что я не могу тебе послать теперь письма Дороховой, — впрочем, если Мария Николаевна поедет
с Аннушкой, то я тебе
с нею их перешлю, но только
с тем непременным условием, чтобы ты мне их возвратил. Это мое богатство. Не знаю, за что эта добрая женщина
с такою дружбою ко мне…
Сегодня писал к Павлу Сергеевичу. Он и, верно, вы тотчас повидаете нашу заветную путешественницу, которая одна
с запада вашего явилась на наш восток. Не могу быть спокоен, пока не узнаю, что она в Нижнем. Каково такой трусихе путешествовать в такую пору, и как нарочно все лето было дождливое и
дороги непроходимые.
27-го около полудня мы добрались до Лебедя. Наше появление порадовало их и удивило. Я не стану рассказывать тебе всех бедствий
дороги. Почти трое суток ехали. Тотчас по приезде я отправился к Милордову, в твой дом (
с особенным чувством вошел в него и осмотрел все комнаты). Отдал просьбы и просил не задерживать. Милордов порядочный человек, он правил должность тогда губернатора за отсутствием Арцимовича.
Теперь я сижу, залечиваю ногу. Без этого нельзя думать о
дороге. Без сомнения, прежде зимы нельзя будет ехать. Я не разделяю твоих страхов, но хочу без раны пуститься, иначе придется
с рожей на ноге и
с лихорадкой сидеть где-нибудь на станции.
Разузнай, что сделано
с чьими-то крестьянами, посланными на железную
дорогу для заработок…
…Представилось дело, которое я откладывать не люблю. Посылаю вам для передачи Андрею Андреевичу копию
с бумаги, по которой он может просить об казенном пособии. Третий пунктэтой бумаги укажет ему
дорогу, каким образом действовать… Не следует пренебрегать этой помощию помимо Маленькой артели, которая своими путями… Я нашел эту бумагу у Фролова и сегодня же посылаю другую копию Соловьеву.
Жена
с остальными детьми (двумя) отдыхает в Марьинском очарованном замке; она больная женщина, утомилась
дорогой…
Неточные совпадения
Бобчинский. Сначала вы сказали, а потом и я сказал. «Э! — сказали мы
с Петром Ивановичем. — А
с какой стати сидеть ему здесь, когда
дорога ему лежит в Саратовскую губернию?» Да-с. А вот он-то и есть этот чиновник.
Артемий Филиппович. О! насчет врачеванья мы
с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, — лекарств
дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б
с ними изъясняться: он по-русски ни слова не знает.
Городничий (в сторону,
с лицом, принимающим ироническое выражение).В Саратовскую губернию! А? и не покраснеет! О, да
с ним нужно ухо востро. (Вслух.)Благое дело изволили предпринять. Ведь вот относительно
дороги: говорят,
с одной стороны, неприятности насчет задержки лошадей, а ведь,
с другой стороны, развлеченье для ума. Ведь вы, чай, больше для собственного удовольствия едете?
Коли вы больше спросите, // И раз и два — исполнится // По вашему желанию, // А в третий быть беде!» // И улетела пеночка //
С своим родимым птенчиком, // А мужики гуськом // К
дороге потянулися // Искать столба тридцатого.
—
С кем встречи вы боитеся, // Идя путем-дорогою? // Чур! отвечать на спрос!