Неточные совпадения
…Примите это произведение, как оно есть, и ожидайте скоро ящики, которые будут лучше сделаны. Тут
не будет препятствия со стороны духовенства, которого влияния я
не в силах уничтожить. [Произведение — церковный образ Михаила-архангела, написанный туринским художником-любителем; он же разрисовывал ящички, которые
не подлежали разрешению или запрету духовной цензуры.]
Тут шло сначала общее сравнение воспитательного дела с посевом, удача которого зависит не от одной доброты семян, почвы и обработки, но и от атмосферы, которая не в нашей воле, а потом в более частном смысле говорилось о педагогах, подготовка которых признавалась несовершенною: «они-де малосведущи, робки, низкопоклонны и мелочно придирчивы: они
не любители свободы, но легко содействуют своеволию».
— Я знал вашего батюшку и матушку, — начал опять Владимир Андреич. — Мне очень приятно вас видеть у себя в доме. Вы, как слышно,
не любитель общества: сидите больше дома, занимаетесь науками.
Неточные совпадения
Вронский и Каренина, по соображениям Михайлова, должны были быть знатные и богатые Русские, ничего
не понимающие в искусстве, как и все богатые Русские, но прикидывавшиеся
любителями и ценителями.
Старый, запущенный палаццо с высокими лепными плафонами и фресками на стенах, с мозаичными полами, с тяжелыми желтыми штофными гардинами на высоких окнах, вазами на консолях и каминах, с резными дверями и с мрачными залами, увешанными картинами, — палаццо этот, после того как они переехали в него, самою своею внешностью поддерживал во Вронском приятное заблуждение, что он
не столько русский помещик, егермейстер без службы, сколько просвещенный
любитель и покровитель искусств, и сам — скромный художник, отрекшийся от света, связей, честолюбия для любимой женщины.
У всякого есть свой задор: у одного задор обратился на борзых собак; другому кажется, что он сильный
любитель музыки и удивительно чувствует все глубокие места в ней; третий мастер лихо пообедать; четвертый сыграть роль хоть одним вершком повыше той, которая ему назначена; пятый, с желанием более ограниченным, спит и грезит о том, как бы пройтиться на гулянье с флигель-адъютантом, напоказ своим приятелям, знакомым и даже незнакомым; шестой уже одарен такою рукою, которая чувствует желание сверхъестественное заломить угол какому-нибудь бубновому тузу или двойке, тогда как рука седьмого так и лезет произвести где-нибудь порядок, подобраться поближе к личности станционного смотрителя или ямщиков, — словом, у всякого есть свое, но у Манилова ничего
не было.
Надобно заметить, что учитель был большой
любитель тишины и хорошего поведения и терпеть
не мог умных и острых мальчиков; ему казалось, что они непременно должны над ним смеяться.
Но напрасно боялся он: лицо Собакевича
не шевельнулось, а Манилов, обвороженный фразою, от удовольствия только потряхивал одобрительно головою, погрузясь в такое положение, в каком находится
любитель музыки, когда певица перещеголяла самую скрыпку и пискнула такую тонкую ноту, какая невмочь и птичьему горлу.