Неточные совпадения
Все мы видели, что Пушкин нас опередил, многое прочел, о чем мы и не слыхали, все, что читал, помнил; но достоинство его состояло
в том, что он отнюдь не думал выказываться и важничать, как это очень часто бывает
в те годы (каждому из нас было 12лет) с скороспелками, которые по каким-либо обстоятельствам и раньше и легче находят
случай чему-нибудь выучиться.
Смотри, Костя, учись хорошенько!» [При публикации Записок
в 1859 г. рассказ о непристойном поведении царского брата, Константина Павловича,
в день торжественного акта по
случаю открытия Лицея был сильно изменен.
По
случаю гоголь-моголя Пушкин экспромтом сказал
в подражание стихам И. И. Дмитриева:.
Мы с ним постоянно были
в дружбе, хотя
в иных
случаях розно смотрели на людей и вещи; откровенно сообщая друг другу противоречащие наши воззрения, [
В рукописи после этого густо зачеркнуто несколько строк;
в этом абзаце зачеркнуто еще несколько отдельных строк.] мы все-таки умели их сгармонировать и оставались
в постоянном согласии.
Он нашелся и отвечал императору Александру: «Вы меня предупредили, государь, я искал
случая принести вашему величеству повинную за Пушкина: он, бедный,
в отчаянии; приходил за моим позволением письменно просить княжну, чтоб она великодушно простила ему это неумышленное оскорбление».
Государь на это сказал: «
В таком
случае надо бы познакомить их с фронтом».
Он даже попал по этому
случаю в куплеты лицейской песни.
К тому же
в 1818 году, когда часть гвардии была
в Москве по
случаю приезда прусского короля, столько было опрометчивых действий одного члена общества, что признали необходимым делать выбор со всею строгостию, и даже, несколько лет спустя, объявлено было об уничтожении общества, чтобы тем удалить неудачно принятых членов.
Медвежонок, разумеется, тотчас был истреблен, а Пушкин при этом
случае, не обинуясь, говорил: «Нашелся один добрый человек, да и тот медведь!» Таким же образом он во всеуслышание
в театре кричал: «Теперь самое безопасное время — по Неве идет лед».
На другой день приезда моего
в Москву (14 марта) комедиант Яковлев вручил мне твою записку из Оренбурга. Не стану тебе рассказывать, как мне приятно было получить о тебе весточку; ты довольно меня знаешь, чтоб судить о радости моей без всяких изъяснений. Оставил я Петербург не так, как хотелось, вместо пяти тысяч достал только две и то после долгих и несносных хлопот. Заплатил тем, кто более нуждались, и отправился на первый
случай с маленьким запасом.
[
В показаниях других московских декабристов это письмо приводится с таким дополнением: «Нас по справедливости назвали бы подлецами, если бы мы пропустили нынешний, единственный,
случай».]
Продолжение впредь, теперь мешают. Я все возможные
случаи буду искать, чтобы марать сию тетрадку до Тобольска. Извините, что так дурно пишу — я восхищаюсь, что и этим способом могу что-нибудь вам сказать
в ожидании казенной переписки, которую, верно, нам позволят иногда; по возможности будем между строками писать лимонным соком…
[Написано на
случай, если письмо попадет
в руки фельдъегеря Желдыбина, везшего Пущина и других декабристов
в Сибирь.
Первые трое суток мы ехали на телеге, что было довольно беспокойно; теперь сели на сани, и я очень счастлив. Не знаю, как будет далее, а говорят — худа дорога, сделалось очень тепло. Заметь,
в какое время нас отправили, но слава богу, что разделались с Шлиссельбургом, где истинная тюрьма. Впрочем, благодаря вашим попечениям и Плуталову я имел бездну пред другими выгод; собственным опытом убедился, что
в человеческой душе на всякие
случаи есть силы, которые только надо уметь сыскать.
Сегодня мы нагнали Якушкина, и он просил, чтоб вы им при
случае сказали по получении сего письма, что он здоров, с помощью божьей спокоен. Вообрази, что они, несмотря на все неприятные встречи, живут
в Ярославле и снабжают всем, что нужно. Я истинно ее руку расцеловал
в эту дверь… Я видел
в ней сестру, и это впечатление надолго оставило во мне сладостное воспоминание, — благодарите их.
Вот два года, любезнейший и почтенный друг Егор Антонович, что я
в последний раз видел вас, и — увы! — может быть,
в последний раз имею
случай сказать вам несколько строк из здешнего тюремного замка, где мы уже более двадцати дней существуем.
Нас везут к исполнению приговора; сверх того, как кажется, нам будет какая-то работа, соединенная с заключением
в остроге, — следовательно, состояние гораздо худшее простых каторжных, которые, хотя и бывают под землей, но имеют
случай пользоваться некоторыми обеспечениями за доброе поведение и сверх того помощью добрых людей устроить себе состояние довольно сносное.
Благодаря бога, до сих пор не имел
случая на себя жаловаться, и сам столько лет находил
в себе силы, то без сомнения теперь не время беспокоиться о том, что рано или поздно должно со мной случиться.
В этом
случае я ужасный эгоист, но вы, может быть, также заметите, что это чувство при некоторых обстоятельствах не позволяет мне перейти должных границ.
Начнем сначала: приехал я с Поджио и Спиридовьгм на одной лодке с Комендантом, Плац-маёром и Барановым
в г. Иркутск 9-го числа. Мы первые вошли
в Столицу Сибири, ужасно грязную по
случаю ежедневных дождей. Слава богу, что избегли этого горя на море, [Море — озеро Байкал.] где мы бичевой шли пять суток. Скучно было, но ничего неприятного не случилось.
Я объяснил со смехом пополам, послал нашу рыбу
в Тобольск. Между тем, шутя, пересказал этот необыкновенный
случай в письме к сестре. Пусть читают
в канцелярии и покажут губернатору, что он не имеет права возвращать писем. Формально дела заводить не стоит…
Вчера прочел письмо ваше к Ивану Александровичу: с удовольствием пользуюсь
случаем сказать вам, Петр Николаевич, несколько слов признательных
в ответ на то, что ко мне относится.
Когда-нибудь я вам расскажу забавный
случай по
случаю слова рыба(название нашей карты с Якушкиным), которое было
в моем письме, — рыбу мою требовали
в Тобольск и вместе с нею возвратили мне письмо мое к Якушкину с замечанием не употреблять двусмысленных выражений, наводящих сомнение своею таинственностию,
в письмах, если хочу, чтоб они доходили по адресам.
Пользуюсь
случаем доставить вам то, что вы желали получить от меня. Кажется,
случай верный, а другого не скоро дождешься
в нашем захолустье.
На
случай приезда моего вы потрудитесь приискать мне квартирку
в вашем соседстве; я не хочу и не смею вас беспокоить моим постоянным присутствием. Это значило бы злоупотреблять вашей добротой; у Бобрищева-Пушкина также не думаю поместиться: верно, у них и без меня довольно тесно. Вы прежде меня узнаете, будет ли мне дано позволение ехать, и тогда приищите мне уголок; я неприхотлив, как вам известно, лишь бы найти добрых, тихих хозяев, что, впрочем, не всегда легко.
…Пользуюсь
случаем послать вам записки Andryane и «Историю революции» Тьера, хотя вы не отвечали мне, хотите ли их иметь… Тьер запрещен русской цензурой и здесь тайно: он уже был и
в Омске, и
в Тобольске, и
в Кургане у Свистунова…
Вы справедливо говорите, что у меня нет определенного занятия, — помогите мне
в этом
случае, и без сомнения урочное дело будет иметь полезное влияние и на здоровье вместе с гидропатией, которая давно уже
в действии.
С нынешней почтой пишем
в Екатеринбург, чтоб к памятнику прибавили другую надпись. Зимним путем он будет перевезен — весной поставим и памятник по рисунку самого Ивашева. Не часто бывают такие
случаи в жизни.
Скоро будет отсюда
случай к вам, я к тому времени приготовлю все, что мне поручали
в Ялуторовске. С почтой невозможно отправить заветных рукописей. По-моему бы и можно, но вы будете называть меня неосторожным человеком, и я не хочу
в мои преклонные лета заслужить такого мнения.
Очень понимаю, как бы нам нужно было,
в некоторых
случаях, вместе заглянуть
в лавочку, где ночью некстати дурачатся молодые или, лучше сказать, старые люди.
Мне ужасно досадно, что у бедной женщины отнимают единственное ее богатство, и по этому
случаю еще больше жалею, что не застал
в Ялуторовске К. К. Надеюсь, что вы теперь получили подробные известия от Якушкина.
Редко ей удается убедить других
в этом
случае, но такого намерения нельзя не уважать.
Душевно желаю, чтобы Свистунов доволен был своим уделом чистосердечно — притворяться всегда тоска, особенно
в этом
случае.
…Без вашего позволения я не смел прямо отправить холст:
в таких
случаях всегда боюсь обидеть; не имея привычки брать взяток, боюсь их и давать… [Тобольское почтовое начальство притесняло туринского почтового чиновника за то, что он принял от М. П. Ледантю для отсылки
в Петербург рукопись перевода «Мыслей» Паскаля. Холст посылался тобольскому начальству для умиротворения его.]
Вы должны написать мне подробно о замужестве нервической барышни… и непременно пожелайте ей от меня всего, что обыкновенно желают
в этих
случаях, как следует государственному преступнику желать — сильно от искренней души…
Об нашем доставлении куда следует она, то есть сестра моя, уже не успела говорить Горчакову — он тогда уже не был
в Петербурге. Увидим, как распорядится Бенкендорф с нашими сентиментальными письмами. До зимы мы не двинемся, во всяком
случае. Хочу дождаться Тулиновых непременно здесь.
На днях сюда приехал акушер Пономарев для прекращения язвы, которая давно кончилась.
В этих
случаях, как и во многих других, правительство действует по пословице: лучше поздно, чем никогда…
Наши здешние все разыгрывают свои роли, я
в иных
случаях только наблюдатель… [Находясь
в Тобольске, Пущин получил 19 октября письмо — от своего крестного сына Миши Волконского: «Очень, очень благодарю тебя, милый Папа Ваня, за прекрасное ружье… Прощай, дорогой мой Папа Ваня. Я не видал еще твоего брата… Неленька тебя помнит. Мама свидетельствует тебе свое почтение… Прошу твоего благословения. М. Волконский» (РО, ф. 243, оп. I, № 29).]
Вы спрашиваете о моем переводе… Ровно ничего не знаю. Нат. Дм. только неделю тому назад имела сильное предчувствие, как иногда с ней случается: она видела, что со мной прощается… Это видение наяву было для нее живо и ясно. Других сведений ниоткуда не получаю. Надобно довольствоваться таинственными сообщениями и ожидать исполнения. Между тем, если
в декабре не получу разрешения, думаю сняться с якоря и опять отправиться
в Туринск.
В таком
случае непременно заеду к вам
в Ялуторовск…
Всякий на своем веку слыхал или видал такие
случаи, которые невольно омрачают мысль и заставляют желать скорого изменения, которое защитило бы бедный класс…» По поводу намеченных Фонвизиным мер к постепенному освобождению крестьян Пущин предлагал заявить
в Записке: «Принятием этих мер распространится благотворное действие указа 2-го апреля [1842]; утешительная надежда для верных сынов отечества!
На этих днях, почтенный друг Егор Антонович, получил я ваши листки от 17 января, мне их привез черномазый мой племянник, которого я распек за то, что он с вами не повидался
в Петербурге. На всякий
случай начинаю беседу с вами, когда-нибудь найдется возможность переслать болтовню.
Но
в таком
случае надо улучшить положение крестьян и рядовых военнослужащих (ЦГИА, ф. 279, оп. I, № 248, л. 1)]
Надоело мне ожидать
случая; я думаю, давно вините меня
в неисправности.
Не знаю, найдет ли вас, почтенный Яков Дмитриевич, мой листок
в Красноярске, но во всяком
случае где бы вы ни были, найдет вас моя признательность за ваше письмо и за книгу.
Нам объявлено по приказанию шефа жандармов, чтобы мы писали разборчиво и лучшими чернилами и что
в противном
случае наши письма не будут доставлены.
Вот тебе сведения, не знаю, найдешь ли
в них что-нибудь новое. Я думаю, тебе лучше бы всего через родных проситься на службу, как это сделал Александр Муравьев. Ты еще молод и можешь найти полезную деятельность. Анненкова произвели
в 14-й класс. Ты знаешь сам, как лучше устроить. Во всяком
случае, желаю тебе успокоиться после тяжелых испытаний, которые ты имел
в продолжение последних восьми лет. Я не смею касаться этих ран, чтобы не возобновить твоих болей.
…
В Петербург еще не писал насчет моего предполагаемого путешествия. Жду вдохновения — и признаюсь, при всем желании ехать, как-то тоскливо просить. Время еще не ушло. Надобно соблюсти все формальности, взять свидетельство лекаря и по всем инстанциям его посылать… Главное, надобно найти
случай предварить родных, чтобы они не испугались мнимо болезненным моим состоянием… [Пущин выехал, после длительной переписки между местной и столичной администрации,
в середине мая 1849 г.]
Музыки Marseillaise [Марсельезы.] здесь ни у кого нет; Bérenger [Беранже.] есть у Александра, но теперь нельзя достать — все книги уложены по
случаю переделки
в доме. Когда можно будет, он вам его пришлет…
…Я бы желал, чтобы и
в других
случаях моей жизни нашелся добрый человек, который бы остановил вовремя от глупости, которую часто не так легко исправить, как поразборчивее написать письмо…
…
В продолжение этой недели я имел
случай не раз жалеть, что мы не вместе, — слышал музыку m-me Ришье, и точно совестно было, что один наслаждаюся ее игрой.