Неточные совпадения
Лишь там над
царскою главой
Народов не легло страданье,
Где крепко с Вольностью святой
Законов мощных сочетанье;
Где всем простерт их твёрдый щит,
Где сжатый верными
рукамиГражда́н над равными главами
Их меч без выбора скользит...
— Государь, — сказал он, — хотелось бы, вишь, ему послужить твоей милости. Хотелось бы и гривну на золотой цепочке получить из
царских рук твоих. Горяча в нем кровь, государь. Затем и просится на татар да немцев.
И в радости князь посылает раба, // Торопит его в нетерпенье: // «Ты телом здоров, и душа не слаба, // А вот и рубли в награжденье!» // Шибанов в ответ господину: «Добро! // Тебе здесь нужнее твоё серебро, // А я передам и за муки // Письмо твоё в
царские руки».
Помнишь — ведь это было при тебе, — когда он выковал на заводе под Калугою восемнадцать пуд железа своими
царскими руками, а заводчик-то Миллер хотел подслужиться ему (дескать, он такой же царь, каких видывал я много) и отсчитал ему за работу восемнадцать желтопузиков, что ты пожаловал теперь; что ж наш государь-батюшка! — грозно посмотрел на него и взял только, что ему следовало наравне с другими рабочими, — восемнадцать алтын, да и то на башмаки, которые, видел ты, были у него тогда худеньки, как у меня теперь!
Неточные совпадения
— Пушка — инструмент, кто его в
руки возьмет, тому он и служит, — поучительно сказал Яков, закусив губу и натягивая на ногу сапог; он встал и, выставив ногу вперед, критически посмотрел на нее. — Значит, против нас двинули
царскую гвардию, при-виле-ги-ро-ванное войско, — разломив длинное слово, он усмешливо взглянул на Клима. — Так что… — тут Яков какое-то слово проглотил, — так что, любезный хозяин, спасибо и не беспокойтесь: сегодня мы отсюда уйдем.
— Схоронили? Ну вот, — неопределенно проворчала она, исчезая в спальне, и оттуда Самгин услыхал бесцветный голос старухи: — Не знаю, что делать с Егором: пьет и пьет.
Царскую фамилию жалеет, — выпустила вожжи из
рук.
— При входе в
царский павильон государя встретили гридни, знаете — эдакие русские лепообразные отроки в белых кафтанах с серебром, в белых, высоких шапках, с секирами в
руках; говорят, — это древний литератор Дмитрий Григорович придумал их.
Артиста этого он видел на сцене театра в
царских одеждах трагического царя Бориса, видел его безумным и страшным Олоферном, ужаснейшим царем Иваном Грозным при въезде его во Псков, — маленькой, кошмарной фигуркой с плетью в
руках, сидевшей криво на коне, над людями, которые кланялись в ноги коню его; видел гибким Мефистофелем, пламенным сарказмом над людями, над жизнью; великолепно, поражающе изображал этот человек ужас безграничия власти.
Берендеи, // Кому из вас удастся до рассвета // Снегурочку увлечь любовью, тот // Из
рук царя, с великим награжденьем // Возьмет ее, и лучшим гостем будет // За
царскими столами на пирах, // На празднике Ярилы.