Неточные совпадения
— Господин Сперанский, как, может быть, небезызвестно вам, первый возымел
мысль о сем училище, с тем намерением, чтобы господа семинаристы, по
окончании своего курса наук в академии, поступали в оное для изучения юриспруденции и, так как они и без того уже имели ученую степень, а также и число лет достаточное, то чтобы сообразно с сим и получали высший чин — 9-го класса; но богатые аристократы и дворянство наше позарились на сие и захватили себе…
Неточные совпадения
Не знаю. В последнее время, то есть после
окончания моего курса, она была очень хорошо расположена ко мне; но мой арест, слухи о нашем вольном образе
мыслей, об измене православной церкви при вступлении в сен-симонскую «секту» разгневали ее; она с тех пор меня иначе не называла, как «государственным преступником» или «несчастным сыном брата Ивана». Весь авторитет Сенатора был нужен, чтоб она решилась отпустить NataLie в Крутицы проститься со мной.
Гельфрейх достал где-то для Надежды Николаевны огромную рукопись, содержавшую в себе проект какого-то важного лица, — проект, по которому Россия должна была быть облагодетельствована в самом непродолжительном времени, и она переписывала ее щегольским крупным почерком. Так как облагодетельствование России требовало большой работы
мысли, то проект исправлялся и дополнялся без конца и, кажется, и до сих пор не приведен к
окончанию. Кто-то переписывает его теперь, после Надежды Николаевны?
Пригревшись в Спимате, нежный, тихий блондин Коротков совершенно вытравил у себя в душе
мысль, что существуют на свете так называемые превратности судьбы, и привил взамен нее уверенность, что он — Коротков — будет служить в базе до
окончания жизни на земном шаре. Но, увы, вышло совсем не так…
Еще до
окончания комедии «Благородный театр», овладела Загоскиным
мысль: написать русский исторический роман.
В Москве Кольцов опять отдохнул душою среди своих старых друзей и с ужасом думал о возвращении в Воронеж. «Если бы вы знали, — писал он в Петербург к Белинскому, — как не хочется мне ехать домой: так холодом и обдает при
мысли ехать туда, а надо ехать — необходимость, железный закон». Поэтому он и по
окончании дел еще несколько времени жил в Москве и радостно встретил с друзьями новый, 1841, год. Через год он грустно вспоминает об этом в стихотворении на новый, 1842, год: