Неточные совпадения
— Милости просим, милости просим! Хоть всю осень гости́, хоть зимы прихвати — будем радехоньки, — говорил Сурмин вылезавшему из тележки Самоквасову. — Андрей, — обратился он к старшему сыну, — вели своей хозяйке светелку для гостя прибрать, а Наталье молви, самовар бы
ставила да чай в мастерской собрала бы. Милости просим, Петр Степаныч, пожалуйте, ваше степенство, а ты, Сережа, тащи в светелку
чемодан, — приказывал другому сыну Ермило Матвеич.
Чувствуя, как в него сквозь платье и кожу просачивается холодное уныние, Самгин
поставил чемоданы, снял шляпу, вытер потный лоб и напомнил себе:
Он
поставил чемодан около нее на лавку, быстро вынул папиросу, закурил ее и, приподняв шапку, молча ушел к другой двери. Мать погладила рукой холодную кожу чемодана, облокотилась на него и, довольная, начала рассматривать публику. Через минуту она встала и пошла на другую скамью, ближе к выходу на перрон. Чемодан она легко держала в руке, он был невелик, и шла, подняв голову, рассматривая лица, мелькавшие перед нею.
Неточные совпадения
Между тем чай поспел; я вытащил из
чемодана два походных стаканчика, налил и
поставил один перед ним.
Я взошел в хату: две лавки и стол, да огромный сундук возле печи составляли всю ее мебель. На стене ни одного образа — дурной знак! В разбитое стекло врывался морской ветер. Я вытащил из
чемодана восковой огарок и, засветив его, стал раскладывать вещи,
поставив в угол шашку и ружье, пистолеты положил на стол, разостлал бурку на лавке, казак свою на другой; через десять минут он захрапел, но я не мог заснуть: передо мной во мраке все вертелся мальчик с белыми глазами.
После полудня, разбитая, озябшая, мать приехала в большое село Никольское, прошла на станцию, спросила себе чаю и села у окна,
поставив под лавку свой тяжелый
чемодан. Из окна было видно небольшую площадь, покрытую затоптанным ковром желтой травы, волостное правление — темно-серый дом с провисшей крышей. На крыльце волости сидел лысый длиннобородый мужик в одной рубахе и курил трубку. По траве шла свинья. Недовольно встряхивая ушами, она тыкалась рылом в землю и покачивала головой.
Мать видела, что бумаги хватают, прячут за пазухи, в карманы, — это снова крепко
поставило ее на ноги. Спокойнее и сильнее, вся напрягаясь и чувствуя, как в ней растет разбуженная гордость, разгорается подавленная радость, она говорила, выхватывая из
чемодана пачки бумаги и разбрасывая их налево и направо в чьи-то быстрые, жадные руки.
— А куда же они ноги денут? — отвечал другой, — лучше
чемодан вдоль, а коробок можно сбоку
поставить.