Цитаты со словом «принцессы»
Область
поиска
по произведению «Княжна Тараканова и принцесса Владимирская» (Мельников-Печерский П. И., 1867)искать по всей классике
Область
поиска
«Княжна Тараканова и принцесса Владимирская» (Мельников-Печерский П. И., 1867)по всей классике
Берхгольц в своем «Дневнике» так описывает ее: «По левую сторону царицы стояла вторая
принцесса, белокурая и очень нежная, лицо у нее, как и у старшей, чрезвычайно доброе и приятное.
Но
принцесса Августа Тараканова, рожденная от этого брака, скончалась 4 февраля 1810 года, 64 лет от роду.
Портрет писан на полотне, вышина его — 101/2 ширина — 71/2 вершков, на задней стороне надпись: «
Принцесса Августа Тараканова, во иноцех Досифея, постриженная в Московском Ивановском монастыре, где по многих летах праведной жизни своей скончалась 1808 года и погребена в Новоспасском монастыре».
Судя по портрету,
принцесса Августа имела сходство с Елизаветою Петровною.
Где воспитывалась
принцесса Августа и где она находилась до 1785 года, то есть до сорокалетнего возраста, мы не знаем [В статье г. Самгина («Современная летопись» 1865 г. № 13) сказано, что бабушке его, г-же Головиной, инокиня Досифея, в минуту откровенности, взяв с нее предварительно клятву, что она до смерти ее никому не расскажет, что услышит, сказала следующее...
Ясно, что в рассказе г-жи Головиной разумеется не княжна Тараканова, а самозванка, называвшая себя
принцессой Владимирскою, взятая на Ливорнском рейде графом Алексеем Орловым и умершая в Петропавловской крепости.
Принцесса Августа была здесь пострижена и получила монашеское имя Досифеи.
Самому Карлу Радзивилу, без помощи столь искусных пособников, едва ли бы удалось выдумать «
принцессу Владимирскую».
Он только сыпал деньгами, пока они у него были, и разыгрывал в Венеции и Рагузе перед публикой комедии, обращаясь с подставною
принцессой как с действительною дочерью императрицы всероссийской.
Что они говорили между собой, не знаем, но известно, что женщина, жившая в разных городах Европы под разными именами и выдававшая себя то за немку, то за француженку, теперь, в Париже, стала выдавать себя за русскую и сделалась известною под именем «
принцессы Владимирской» (princesse de Volodimir).
Так рассказывала про себя
принцесса в Париже.
Нелепость этой сказки, имеющей следы польского происхождения, была бы очевидна для всякого русского, знающего, что никаких князей Владимирских с XIV столетия не бывало, но во Франции, где об России, ее истории и внутренней жизни знали не больше, как о каком-нибудь персидском или другом азиатском государстве, слухи о Владимирской
принцессе не могли казаться нелепыми, особенно если их поддерживали если не сам польский посланник, Михаил Огинский, то такие польские знаменитости, как, например, княгиня Сангушко.
Эти бароны познакомились с богатым купцом Понсе и еще с каким-то Макке, которые и доставляли им деньги на житье в Париже
принцессы Владимирской.
В числе новых знакомых
принцессы Алины был некто маркиз де-Марин, тип старого развратника, столь обыкновенный при дворе Людовика XV.
Алина приняла предложение графа; брак был назначен в Германии тотчас по получении женихом согласия от своего государя, но, чтобы не томить жениха долгим ожиданием, прекрасная
принцесса вступила с ним в супружеские отношения.
Наконец сам Михаил Огинский не мог устоять пред красотою очаровательной
принцессы, она и его запутала в свои сети [В мае 1774 года, когда граф Огинский ухе расстался с своею очаровательницей, он писал к ней письмо, из которого можно заключать о свойстве их отношений в Париже. «Quoiqu'a peine je puis me remuer encore, j’aurais, pourtant fait l’impossible pour vous voir, sans 1’accident nouveau de la maladie du roi (французского) il m ’await bien doux de vous embrasser.
Вместе с ним, с де-Марином и с бароном Шенком
принцесса переехала в одну из деревень в окрестностях Парижа.
Франкфурт встретил
принцессу Владимирскую не совсем гостеприимно.
Хозяин гостиницы, в которой остановилась
принцесса с своими спутниками, во избежание дальнейших скандалов, выгнал из дому приезжих.
Вантурс остался в тюрьме, и положение
принцессы Владимирской сделалось крайне затруднительным; на счастье ее, во Франкфурт приехал в это время владетельный князь Лимбургский в сопровождении жениха ее, графа Рошфор-де-Валькура.
Счастливый граф просил у своего государя дозволения вступить в брак с
принцессой Владимирской и поместить ее в одном из замков князя, чтоб укрыть от преследования заимодавцев, не дававших ей покоя.
Все это чрезвычайно заинтересовало князя Лимбурга, и он не только разрешил своему гофмаршалу жениться на ней, но даже просил представить его
принцессе.
Несмотря на предостережения банкира Алленца, не советовавшего князю бросать деньги на ветер, он немедленно снабдил прекрасную
принцессу значительною суммой денег на уплату франкфуртских долгов и предложил скорей переселиться в его владения, где она будет совершенно безопасна от всевозможных неприятностей и проживет в довольстве и роскоши столько времени, сколько ей заблагорассудится.
Угодливостям его не было конца: тотчас же написал он посланнику своему в Париже де-Буру, чтобы тот уладил как-нибудь дела
принцессы с кредиторами.
Граф Рошфор-де-Валькур не хотел, кажется, уступать своих прав на очаровательную
принцессу, но, спустя несколько дней по прибытии любящейся четы в Нейсес, был заключен своим соперником в тюрьму как государственный преступник и содержался в ней несколько месяцев, до тех пор пока Алина не оставила и князя Лимбурга, и Германию.
Звали ее также «
принцессой Азовской».
Отдалив таким образом от себя прежних фаворитов,
принцесса или султанша поставила себя в такое положение, что обвороженному ее прелестями князю Лимбургу, на первое, по крайней мере, время, вовсе были неизвестны похождения ее в Генте, Лондоне и Париже, и ничто не могло навести его на мысль, что обворожительная султанша, несмотря на свою молодость, уже несколько раз переходила из объятий одного обожателя в объятия другого.
Для увеличения денежных средств, ибо денег, занятых Алиною, было недостаточно на выкуп оберштейнских прав и Стирума и для продолжения роскошной жизни милой
принцессы, мотовство которой не имело границ, князь Лимбург вздумал, быть может, по ее же внушению, продать принадлежавшие ему лены в Лотарингии французской короне.
Лимбург стал было уговаривать
принцессу остаться, но она решительно отвечала, что должна ехать.
Горнштейн поверил словам Алины и с этого времени стал адресовать ей письма так: «Ее высочеству светлейшей
принцессе Елизавете Владимирской» (А son Altesse Serenissime, madame la Princesse Elisabeth de Volodimir).
Весть о предстоящей женитьбе князя Лимбурга на
принцессе Владимирской вскоре разнеслась и, достигнув до Парижа, имела благоприятные для невесты последствия.
В это время
принцесса Владимирская начала переписку с Огинским, все еще жившим в Париже.
Она составила проект лотереи и просила его содействия для распространения билетов между французскими банкирами, но Огинский, как официальный посланник польского короля, должен был отказаться от всякого участия в этом деле (28 августа 1773); затем
принцесса писала ему о делах Польши, отправила к нему составленную ею записку по польским делам для доставления ее Версальскому кабинету.
Выкупленное с помощью
принцессы Владимирской графство Оберштейн князь Лимбургский подарил ей как своей невесте. Хотя формального акта на эту передачу, сколько нам известно, не сохранилось, но единогласные удостоверения разных лиц о действительности этого подарка не оставляют сомнения, что князь в самом деле передал это владение своей очаровательнице. Она переселилась в доставшееся ей таким образом графство в октябре 1773 года.
Наконец, удалив де-Марина и всех прежних друзей,
принцесса стала заботиться и об удалении самого князя Лимбургского.
В сентябре 1774 года Павел Петрович вступил в брак с гессен-дармштадтскою
принцессой Вильгельминой, названною, по принятии православия, Наталиею Алексеевною.
Вследствие этих посещений, в декабре 1773 года разнесся в Оберштейне слух, что в этом замке под именем
принцессы Владимирской живет прямая наследница русского престола, законная дочь покойной императрицы Елизаветы Петровны, великая княжна Елизавета.
Принцесса приняла на себя это дело.
Радзивил писал, что горит нетерпением представиться
принцессе, но затрудняется приехать к ней, потому что, одетый в польский кунтуш, может обратить внимание любопытных и тем повредить делу, которое должно вести пока в тайне.
Свидание состоялось в Цвейбрюккене (Deux Ponts) около нового 1774 года, и после того между князем Карлом Радзивилом и прекрасною
принцессой завязалась деятельная переписка.
Предположено было: пользуясь замешательством, произведенным Пугачевым, произвести новое восстание в Польше и в белорусских воеводствах, отошедших по первому разделу во владение России, самой же
принцессе, вместе с Радзивилом, ехать в Константинополь и оттуда послать в русскую армию, находившуюся в Турции, воззвание, в котором предъявить свои права на престол, занимаемый Екатериной.
Через несколько времени
принцесса уведомила князя Лимбурга о полученном ею от княгини Сангушко известии, что король Людовик XV одобрил намерение ее ехать с князем Радзивилом в Венецию и Константинополь и оттуда предъявить права свои на русский престол.
Кроме того, что служебное положение стесняло свободу его действий, он и по природе своей был человек крайне осторожный и притом ленивый; он боялся скомпрометировать и себя и польское дело, в случае, если замысел «
принцессы Владимирской» не удастся.
Там он хотел приготовить родных своих к предстоящему браку его с
принцессой Елизаветой.
Принцесса через этого аббата всячески уговаривала Огинского присоединиться к ней и даже вместе с Радзивилом ехать в Венецию, а оттуда в Константинополь.
По-видимому, эта переписка была между ними предварительно условлена, чтобы показывать ее родственникам князя и другим лицам, в случае каких-либо сомнений с их стороны или недобрых толков о
принцессе и ее поездке с Радзивилом, когда она огласится.
В одном из таких писем, посланном к князю в Бартенштейн,
принцесса, успокоивая в нем чувства тревоги, снова возникшей по поводу таинственных посещений ее каким-то молодым поляком (то был если не Доманский, то князь Иероним Радзивил, брат князя Карла), извещала его, что готова принести в жертву милому князю свою блестящую карьеру, но должна предпринять небольшое путешествие, для устранения последних препятствий к их браку.
В ответ на это Лимбург написал, что, не имея возможности вознаградить часть рода человеческого (то есть Россию) за потерю такой прекраснейшей
принцессы, он не может принять от нее такой жертвы.
Письма свои князь Лимбург уже адресовал: ее императорскому высочеству
принцессе Елизавете Всероссийской.
Князь Лимбург на последние остававшиеся у него денежные средства устроил отъезд своей возлюбленной, достав ей, хотя с большим трудом, на дорогу денег, кроме того, открыл ей кредит у находившегося в Аугсбурге трирского министра Горнштейна и даже отдал ей деньги, приготовленные на собственную поездку в Вену к императору, по делам притязаний на Шлезвиг — Голштейн. Зато
принцесса обещала сама впоследствии съездить к императору и выхлопотать это дело.
Цитаты из русской классики со словом «принцессы»
Ассоциации к слову «принцесса»
Синонимы к слову «принцессы»
Предложения со словом «принцесса»
- И пообещала счастливой чете, что обязательно поможет своей крестнице стать настоящей прекрасной принцессой.
- Но ты никогда не станешь настоящей принцессой, если не наделена добротой, сострадательностью, отважным сердцем и умением с первого взгляда отличать добро от зла.
- Сама старая фея превратилась в прекрасную юную принцессу, одетую в шёлковое платье, украшенное сверкающими бриллиантами.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «принцесса»
Какими бывают «принцессы»
Значение слова «принцесса»
Дополнительно