Неточные совпадения
Манефа, напившись чайку с изюмом, — была великая постница, сахар почитала скоромным и сроду не употребляла его, —
отправилась в свою комнату и там стала расспрашивать Евпраксию о порядках в братнином доме: усердно ли Богу молятся, сторого ли посты соблюдают, по скольку кафизм в день она прочитывает; каждый ли праздник
службу правят, приходят ли
на службу сторонние, а затем свела речь
на то, что у них в скиту большое расстройство идет из-за епископа Софрония, а другие считают новых архиереев обли́ванцами и слышать про них не хотят.
Лев Саввич прилепил марку к письму и сам снес его в почтовый ящик. Уснул он с блаженнейшей улыбкой и спал так сладко, как давно уже не спал. Проснувшись утром и вспомнивши свою выдумку, он весело замурлыкал и даже потрогал неверную жену за подбородочек.
Отправляясь на службу и потом сидя в канцелярии, он всё время улыбался и воображал себе ужас Дегтярева, когда тот попадет в западню…
Неточные совпадения
— Конечно, смешно, — согласился постоялец, — но, ей-богу, под смешным словом мысли у меня серьезные. Как я прошел и прохожу широкий слой жизни, так я вполне вижу, что людей, не умеющих управлять жизнью, никому не жаль и все понимают, что хотя он и министр, но — бесполезность! И только любопытство, все равно как будто убит неизвестный, взглянут
на труп, поболтают малость о причине уничтожения и
отправляются кому куда нужно:
на службу, в трактиры, а кто — по чужим квартирам, по воровским делам.
Итак, Витберг
отправился в ссылку, отрешенный от
службы «за злоупотребление доверенности императора Александра и за ущербы, нанесенные казне»,
на него насчитывают миллион, кажется, рублей, берут все именье, продают все с публичного торга и распускают слух, что он перевел видимо-невидимо денег в Америку.
Барыня с досадой скажет: «Только начала было девчонка приучаться к
службе, как вдруг слегла и умерла…» Ключница семидесяти лет проворчит: «Какие нынче слуги, хуже всякой барышни», и
отправится на кутью и поминки. Мать поплачет, поплачет и начнет попивать — тем дело и кончено.
Харитон Артемьич, как
на службу,
отправлялся каждый день утром
на фабрику, чтобы всласть поругаться с Ечкиным и хоть этим отвести душу.
— Вылечился, когда увидел ваше «вольное козачество»
на службе у турецкого деспотизма… Исторический маскарад и шарлатанство!.. Я понял, что история выкинула уже всю эту ветошь
на задворки и что главное не в этих красивых формах, а в целях… Тогда-то я и
отправился в Италию. Даже не зная языка этих людей, я был готов умереть за их стремления.