Неточные совпадения
— Оборони Господи! — воскликнула Манефа, вставая со стула и выпрямляясь во весь рост. — Прощай, Фленушка… Христос
с тобой… — продолжала она уже тем строгим, начальственным голосом, который так знаком был в ее обители. — Ступай к
гостям… Ты здесь
останешься… а я уеду, сейчас же уеду… Не смей про это никому говорить… Слышишь? Чтоб Патап Максимыч как не узнал… Дела есть, спешные — письма получила… Ступай же, ступай, кликни Анафролию да Евпраксеюшку.
— Ну,
гости дорогие, любезненькие вы мои, — сказал отец Михаил,
оставшись с ними в опустевшей келарне, — теперь я вас до гостиного двора провожу, там и успокоитесь…
А мы
с Варенькой каждый день вас поминаем, как летось
гостили в вашей обители и уж так вами были обласканы, и уж так всем были удовольствованы, что
остается только Богу молиться, чтоб и еще когда сподобил в вашем честном пребывании насладиться спасительною вашею беседой.
— То-то. Не мели того, что
осталось на памяти, — молвил Патап Максимыч. — А родителю скажи: деньгами он мне ни копейки не должен… Что ни забрано, все тобой заслужено… Бог даст, выпадет случай — сам повидаюсь, то же скажу… На празднике-то
гостивши, не сказал ли чего отцу
с матерью?
Вечерком по холодку Патап Максимыч
с Аксиньей Захаровной и кум Иван Григорьич
с Груней по домам поехали. Перед тем Манефа, вняв неотступным просьбам Фленушки, упросила брата оставить Парашу
погостить у нее еще хоть
с недельку, покаместь он
с Аксиньей Захаровной будет
гостить у головы, спрыскивать его позументы. Патап Максимыч долго не соглашался, но потом позволил дочери
остаться в Комарове,
с тем, однако, чтоб Манефа ее ни под каким видом в Шарпан
с собой не брала.
Она отказалась от конфект, но с удовольствием съела ломоть холодного арбуза, сказавши, что у ней сильная жажда, и предупредив, что, к сожалению, не может долго
остаться с гостями.
Г-н Сузуки не скрывал своего восторга и оглядывал орден со всех сторон блестящими глазами, как ребенок игрушку; на его «красивом и мужественном» лице я читал борьбу; ему хотелось поскорее побежать к себе и показать орден своей молоденькой жене (он недавно женился), и в то же время вежливость требовала, чтобы он
оставался с гостями.
Неточные совпадения
Ноздрев, возвратившись, повел
гостей осматривать все, что ни было у него на деревне, и в два часа
с небольшим показал решительно все, так что ничего уж больше не
осталось показывать.
Гости выпили еще по стакану, встали из-за стола и простились
с Пугачевым. Я хотел за ними последовать, но Пугачев сказал мне: «Сиди; я хочу
с тобою переговорить». — Мы
остались глаз на глаз.
А Устинья тоже замечательна в своем роде. Она — постоянный предмет внимания и развлечения
гостей. Это была нескладная баба,
с таким лицом, которое как будто чему-нибудь сильно удивилось когда-то, да так на всю жизнь и
осталось с этим удивлением. Но Леонтий и ее не замечал.
Наконец
гости собрались. Татьяна Марковна и Райский поехали проводить их до берега. Вера простилась
с Марфенькой и
осталась дома.
Она звала его домой, говорила, что она воротилась, что «без него скучно», Малиновка опустела, все повесили нос, что Марфенька собирается ехать
гостить за Волгу, к матери своего жениха, тотчас после дня своего рождения, который будет на следующей неделе, что бабушка
останется одна и пропадет
с тоски, если он не принесет этой жертвы… и бабушке, и ей…