Неточные совпадения
— Уповаю на Владычицу. Всего станет, матушка, — говорила Виринея. — Не изволь мутить себя заботами, всего при милости Божией хватит.
Слава Господу Богу, что поднял тебя… Теперь все ладнехонько у нас
пойдет: ведь хозяюшкин глаз, что твой алмаз. Хозяюшка
в дому, что оладышек
в меду: ступит — копейка, переступит — другая, а зачнет семенить, и рублем не покрыть. За тобой, матушка, голодом не помрем.
На Казанскую
в Манефиной обители матери и белицы часы отстояли и
пошли в келарню за трапезу. Петр Степаныч тоже
в келарню зашел и, подав Виринее сколько-то денег, попросил ее, чтоб всех обительских
медом сыченым или ренским вином «учредили» и чтоб приняли то за здравие раба Божия Прокофья.
Неточные совпадения
Дойдя по узкой тропинке до нескошенной полянки, покрытой с одной стороны сплошной яркой Иван-да-Марьей, среди которой часто разрослись темнозеленые, высокие кусты чемерицы, Левин поместил своих гостей
в густой свежей тени молодых осинок, на скамейке и обрубках, нарочно приготовленных для посетителей пчельника, боящихся пчел, а сам
пошел на осек, чтобы принести детям и большим хлеба, огурцов и свежего
меда.
Нет, не отделяет
в уме ни копейки, а отделит разве столько-то четвертей ржи, овса, гречихи, да того-сего, да с скотного двора телят, поросят, гусей, да
меду с ульев, да гороху, моркови, грибов, да всего, чтоб к Рождеству
послать столько-то четвертей родне, «седьмой воде на киселе», за сто верст, куда уж он
посылает десять лет этот оброк, столько-то
в год какому-то бедному чиновнику, который женился на сиротке, оставшейся после погорелого соседа, взятой еще отцом
в дом и там воспитанной.
Привалов
шел не один; с ним рядом выступал Виктор Васильевич, пока еще не знавший, как ему держать себя. Марья Степановна увела гостя
в свою гостиную, куда Досифея подала на стеклянных старинных тарелочках несколько сортов варенья и
в какой-то мудреной китайской посудине ломоть сотового
меда.
Затем он полез через забор, открыл кадушку и стал передавать им сотовый
мед. Пчелы вились кругом него, садились ему на плечи и забивались
в бороду. Паначев разговаривал с ними, называл их ласкательными именами, вынимал из бороды и пускал на свободу. Через несколько минут он возвратился, и мы
пошли дальше.
— Сотовый
мед каплет из уст твоих, невеста,
мед и молоко под языком твоим… О,
иди скорее ко мне. Здесь за стеной темно
в прохладно. Никто не увидит нас. Здесь мягкая зелень под кедрами.