Главное, скверно было то, что Мышников, происходя из купеческого рода, знал все тонкости купеческой складки, и его невозможно было провести, как иногда проводили широкого барина Стабровского или тягучего и мелочного немца Драке. Прежде всего в Мышникове сидел
свой брат мужик, у которого была одна политика — давить все и всех, давить из любви к искусству.
Неточные совпадения
Братья нисколько не сомневались, что отец не будет шутить и сдержит
свое слово. Не такой человек, чтобы болтать напрасно. Впрочем, Галактион ничем не обнаруживал
своего волнения и относился к
своей судьбе, как к делу самому обыкновенному.
Нравился девушкам и другой
брат, Емельян. Придет на девичник, сядет в уголок и молчит, как пришитый. Сначала все девушки как-то боялись его, а потом привыкли и насмелились до того, что сами начали приставать к нему и
свои девичьи шутки шутить.
Галактион отлично понимал только одно, что она находится под каким-то странным влиянием
своего двоюродного
брата Голяшкина и все делает по его совету.
— Ах, нехорошо,
брат!.. И мы не без греха прожили… всячески бывало. Только оно тово… Вот ты вырасти
свою дочь… Да, вырасти!..
— А за доктора… Значит, сама нашла
свою судьбу. И то сказать, баба пробойная, — некогда ей горевать. А я тут встретил ее
брата, Голяшкина. Мы с ним дружки прежде бывали. Ну, он мне все и обсказал. Свадьба после святок… Что же, доктор маху не дал. У Прасковьи Ивановны
свой капитал.
— Нет,
брат, теперь не те времена, — повторял он. — Дикость-то
свою надо бросить, а то все мы тут мохом обросли.
— Э, наплевать! — ругался в пространство Вахрушка. — С голого, что со святого — взятки гладки… Врешь,
брат!.. Вахрушка знает
свою линию!
— Совсем несчастный! Чуть-чуть бы по-другому судьба сложилась, и он бы другой был. Такие люди не умеют гнуться, а прямо ломаются. Тогда много греха на душу взял старик Михей Зотыч, когда насильно женил его на Серафиме. Прежде-то всегда так делали, а по нынешним временам говорят, что
свои глаза есть. Михей-то Зотыч думал лучше сделать, чтобы Галактион не сделал так, как
брат Емельян, а оно вон что вышло.
— Да ты мне не заговаривай зубов! Мне ведь на
свои глаза свидетелей не надо… Ежели ты в других зятьев пойдешь, так ведь я и на тебя управу найду. Я,
брат, теперь все равно, как медведь, которого из берлоги подняли.
— Ну, это,
брат, дудки! — огорошивал Полуянов. — Какие тебе законы, когда ты фамилию
свою с грехом подписываешь?
С утра встречались странникам // Все больше люди малые: //
Свой брат крестьянин-лапотник, // Мастеровые, нищие, // Солдаты, ямщики. // У нищих, у солдатиков // Не спрашивали странники, // Как им — легко ли, трудно ли // Живется на Руси? // Солдаты шилом бреются, // Солдаты дымом греются — // Какое счастье тут?..
— Может быть, для тебя нет. Но для других оно есть, — недовольно хмурясь, сказал Сергей Иванович. — В народе живы предания о православных людях, страдающих под игом «нечестивых Агарян». Народ услыхал о страданиях
своих братий и заговорил.
— Слава Богу! — сказал Максим Максимыч, подошедший к окну в это время. — Экая чудная коляска! — прибавил он, — верно какой-нибудь чиновник едет на следствие в Тифлис. Видно, не знает наших горок! Нет, шутишь, любезный: они не
свой брат, растрясут хоть англинскую!
Все, что ни попадалось ему, приняло вид смеющийся: и домы, и проходившие мужики, довольно, впрочем, сурьезные, из которых иной уже успел съездить
своего брата в ухо.
Неточные совпадения
Буду
свой крест до могилы нести!» // Снова помещик лежит под халатом, // Снова у ног его Яков сидит, // Снова помещик зовет его
братом.
Г-жа Простакова. Батюшка мой! Да что за радость и выучиться? Мы это видим
своими глазами в нашем краю. Кто посмышленее, того
свои же
братья тотчас выберут еще в какую-нибудь должность.
Основание ее писем составляли видения, содержание которых изменялось, смотря по тому, довольна или недовольна она была
своим"духовным
братом".
— Вот, я приехал к тебе, — сказал Николай глухим голосом, ни на секунду не спуская глаз с лица
брата. — Я давно хотел, да всё нездоровилось. Теперь же я очень поправился, — говорил он, обтирая
свою бороду большими худыми ладонями.
Она говорила свободно и неторопливо, изредка переводя
свой взгляд с Левина на
брата, и Левин чувствовал, что впечатление, произведенное им, было хорошее, и ему с нею тотчас же стало легко, просто и приятно, как будто он с детства знал ее.