Неточные совпадения
Хозяйку огорчало главным образом то, что гость почти ничего не
ел, а только пробовал. Все свои ржаные корочки сосет да похваливает. Зато хозяин не терял времени и за жарким переехал на херес, — значит, все
было кончено, и Анфуса Гавриловна перестала обращать на него внимание. Все равно не
послушает после третьей рюмки и устроит штуку. Он и устроил, как только она успела подумать.
— Ведь вот вы все такие, — карал он гостя. —
Послушать, так все у вас как по-писаному, как следует
быть… Ведь вот сидим вместе,
пьем чай, разговариваем, а не съели друг друга. И дела раньше делали… Чего же Емельяну поперек дороги вставать? Православной-то уж ходу никуда нет… Ежели уж такое дело случилось, так надо по человечеству рассудить.
Полуянов значительно оживил свадебное торжество. Он отлично
пел, еще лучше плясал и вообще
был везде душой компании. Скучавшие девушки сразу ожили, и веселье полилось широкою рекой, так что стоном стон стоял. На улице собиралась целая толпа любопытных, желавшая хоть издали
послушать, как тешится Илья Фирсыч. С женихом он сейчас же перешел на «ты» и несколько раз принимался целовать его без всякой видимой причины.
— Да
будет тебе! — сердито крикнула Анфуса Гавриловна. — Не пристало нам твои-то гадости
слушать… Постыдилась бы хоть Галактиона.
Галактион
слушал эту странную исповедь и сознавал, что Харитина права. Да, он отнесся к ней по-звериному и, как настоящий зверь, схватил ее давеча. Ему сделалось ужасно совестно. Женатый человек, у самого две дочери на руках, и вдруг кто-нибудь
будет так-то по-звериному хватать его Милочку… У Галактиона даже пошла дрожь по спине при одной мысли о такой возможности. А чем же Харитина хуже других? Дома не у чего
было жить, вот и выскочила замуж за первого встречного. Всегда так бывает.
—
Послушайте, Тарас Семеныч, я знаю, что вы мне не доверяете, — откровенно говорил Ечкин. — И даже
есть полное основание для этого… Действительно, мы, евреи, пользуемся не совсем лестной репутацией. Что делать? Такая уж судьба! Да… Но все-таки это несправедливо. Ну, согласитесь: когда человек родится, разве он виноват, что родится именно евреем?
Для Ечкина это
было совсем не убедительно. Он развил широкий план нового хлебного дела, как оно ведется в Америке. Тут
были и элеватор, и подъездные пути, и скорый кредит, и заграничный экспорт, и интенсивная культура, — одним словом, все, что уже существовало там, на Западе. Луковников
слушал и мог только удивляться. Ему начинало казаться, что это какой-то сон и что Ечкин просто его морочит.
—
Послушай, Харитина, поговорим серьезно… Ведь надо чем-нибудь жить.
Есть у вас что-нибудь про черный день?
Галактион только выжидал случая, чтоб уйти. Завтрак
был кончен, а
слушать пьяного доктора не представляло удовольствия.
Он попрежнему бывал у Прасковьи Ивановны) по вечерам, как и раньше,
пил бубновскую мадеру и
слушал разговоры о женитьбе.
— Тебя не спрошу.
Послушай, Галактион, мне надоело с тобой ссориться. Понимаешь, и без тебя тошно. А тут ты еще пристаешь… И о чем говорить: нечем
будет жить — в прорубь головой. Таких ненужных бабенок и хлебом не стоит кормить.
Эти разговоры доктора и пугали Устеньку и неудержимо тянули к себе, создавая роковую двойственность. Доктор
был такой умный и так ясно раскрывал перед ней шаг за шагом изнанку той жизни, которой она жила до сих пор безотчетно. Он не щадил никого — ни себя, ни других. Устеньке
было больно все это слышать, и она не могла не
слушать.
— Э, все пустяки!..
Была бы охота. Я говорил запольским купцам, и
слушать не хотят. А я все равно выхлопочу себе концессию на эту ветвь. Тогда посмотрим…
— А Полуянов? Вместе с мельником Ермилычем приехал, потребовал сейчас водки и хвалится, что засудит меня, то
есть за мое показание тогда на суде. Мне, говорит, нечего терять… Попадья со страхов убежала в суседи, а я вот сижу с ними да
слушаю. Конечно, во-первых, я нисколько его не боюсь, нечестивого Ахава, а во-вторых, все-таки страшно…
— Да ты
слушай: настоящее место. Он
будет в Заполье железную дорогу строить, а я смотрителем.
— Ведь все свои, и смешно
будет самому
слушать свои собственные глупости.
Михей Зотыч только
слушал и молчал, моргая своими красными веками. За двадцать лет он мало изменился, только сделался ниже. И все такой же бодрый, хотя уж ему
было под девяносто. Он попрежнему сосал ржаные корочки и запивал водой. Старец Анфим оставался все таким же черным жуком. Время для скитников точно не существовало.
Банковские воротилы
были в страшной тревоге, то
есть Мышников и Штофф. Они совещались ежедневно, но не могли прийти ни к какому результату. Дело в том, что их компаньон по пароходству Галактион держал себя самым странным образом, и каждую минуту можно
было ждать, что он подведет. Сначала Штофф его защищал, а потом, когда Галактион отказался платить Стабровскому, он принужден
был молчать и
слушать. Даже Мышников, разоривший столько людей и всегда готовый на новые подвиги, — даже Мышников трусил.
Неточные совпадения
Осип.
Послушай, малый: ты, я вижу, проворный парень; приготовь-ка там что-нибудь
поесть.
Анна Андреевна. Ну вот, уж целый час дожидаемся, а все ты с своим глупым жеманством: совершенно оделась, нет, еще нужно копаться…
Было бы не
слушать ее вовсе. Экая досада! как нарочно, ни души! как будто бы вымерло все.
Я иду, сударь, и
слушаю: // Ночь светла и месячна, // Реки тихи, перевозы
есть, // Леса темны, караулы
есть.
Молчать! уж лучше
слушайте, // К чему я речь веду: // Тот Оболдуй, потешивший // Зверями государыню, //
Был корень роду нашему, // А
было то, как сказано, // С залишком двести лет.
К дьячку с семинаристами // Пристали: «
Пой „Веселую“!» // Запели молодцы. // (Ту песню — не народную — // Впервые
спел сын Трифона, // Григорий, вахлакам, // И с «Положенья» царского, // С народа крепи снявшего, // Она по пьяным праздникам // Как плясовая пелася // Попами и дворовыми, — // Вахлак ее не
пел, // А,
слушая, притопывал, // Присвистывал; «Веселою» // Не в шутку называл.)