Неточные совпадения
Лука Назарыч ни с того ни с чего возненавидел его и отправил в «медную гору», к
старому Палачу, что
делалось только в наказание за особенно важные провинности.
Сборы на Самосадку вообще приняли грустный характер. Петр Елисеич не был суеверным человеком, но его начали теснить какие-то грустные предчувствия. Что он высидит там, на Самосадке, а затем, что ждет бедную Нюрочку в этой медвежьей глуши? Единственным утешением служило то, что все это
делается только «пока», а там будет видно. Из заводских служащих всех лучше отнесся к Петру Елисеичу
старый рудничный надзиратель Ефим Андреич. Старик выказал искреннее участие и, качая головой, говорил...
Он так пытливо и проницательно смотрел, что Нюрочка даже покраснела. Ей вдруг
сделалось неловко. А о. Сергей все сидел и, не торопясь, расспрашивал ее о разных разностях, как
старый и хороший друг.
Покос
старого Коваля одним боком сошелся совсем близко с покосом Никитича, так что, когда Федорка косила здесь траву, то могла видеть все, что
делается у кержаков, и втайне завидовала их веселью.
Он сильно
постарел, а борода
сделалась совсем седой.
Неточные совпадения
По осени у
старого // Какая-то глубокая // На шее рана
сделалась, // Он трудно умирал: // Сто дней не ел; хирел да сох, // Сам над собой подтрунивал: // — Не правда ли, Матренушка, // На комара корёжского // Костлявый я похож?
Подумавши, оставили // Меня бурмистром: правлю я // Делами и теперь. // А перед
старым барином // Бурмистром Климку на́звали, // Пускай его! По барину // Бурмистр! перед Последышем // Последний человек! // У Клима совесть глиняна, // А бородища Минина, // Посмотришь, так подумаешь, // Что не найти крестьянина // Степенней и трезвей. // Наследники построили // Кафтан ему: одел его — // И
сделался Клим Яковлич // Из Климки бесшабашного // Бурмистр первейший сорт.
Скосить и сжать рожь и овес и свезти, докосить луга, передвоить пар, обмолотить семена и посеять озимое — всё это кажется просто и обыкновенно; а чтобы успеть сделать всё это, надо, чтобы от
старого до малого все деревенские люди работали не переставая в эти три-четыре недели втрое больше, чем обыкновенно, питаясь квасом, луком и черным хлебом, молотя и возя снопы по ночам и отдавая сну не более двух-трех часов в сутки. И каждый год это
делается по всей России.
— Тем более, что я не могу пробыть у вас долго, мне необходимо к
старой Вреде. Я уже сто лет обещала, — сказала Анна, для которой ложь, чуждая ее природе,
сделалась не только проста и естественна в обществе, но даже доставляла удовольствие.
Я эту басенку вам былью поясню. // Матрёне, дочери купецкой, мысль припала, // Чтоб в знатную войти родню. // Приданого за ней полмиллиона. // Вот выдали Матрёну за Барона. // Что ж вышло? Новая родня ей колет глаз // Попрёком, что она мещанкой родилась, // А
старая за то, что к знатным приплелась: // И
сделалась моя Матрёна // Ни Пава, ни Ворона.