Неточные совпадения
Видал, как на палке тянутся, так и мы с
немцем: он думает, что «дойму я тебя, будешь мне кланяться», а я говорю: «Врешь, Мухоедов не будет колбасе кланяться…» Раз я стою у заводской конторы, Слава-богу идет мимо, по дороге, я и кричу ему, чтобы он дошел до меня, а он мне: «Клэб за брюху не будит пошел…» Везде эти проклятые поклоны нужны, вот я и
остался здесь, по крайней мере, думаю, нет этого формализма, да и народ здесь славный, привык я, вот и копчу вместе с другими небо-то…
Гости, против моего ожидания,
остались на Половинке до самого вечера и совсем испортили нам целый день; все страшно пили, кричали, старик
немец барабанил вальсы, Муфель был красен, как вареный рак, и вздумал угостить почтенную публику целым представлением.
Да что им, этим
немцам, и жалеть нас, дураков: выжгут все, набьют себе карманы и уедут, а мы
останемся, как рак на мели.
Через пять минут она ушла от него, пряча на ходу в чулок заработанные деньги, на которые, как на первый почин, она предварительно поплевала, по суеверному обычаю. Ни о содержании, ни о симпатичности не было больше речи.
Немец остался недоволен холодностью Маньки и велел позвать к себе экономку.
— А ты мне, баял, что есть у тебя снадобье, еще от
немца осталось, человека наверно изводит, исподволь…
Неточные совпадения
— А тебя как бы нарядить
немцем да в капор! — сказал Петрушка, острясь над Селифаном и ухмыльнувшись. Но что за рожа вышла из этой усмешки! И подобья не было на усмешку, а точно как бы человек, доставши себе в нос насморк и силясь при насморке чихнуть, не чихнул, но так и
остался в положенье человека, собирающегося чихнуть.
Так как подобное зрелище для мужика сущая благодать, все равно что для
немца газеты или клуб, то скоро около экипажа накопилась их бездна, и в деревне
остались только старые бабы да малые ребята.
Он уже прежде знал, что в этой квартире жил один семейный
немец, чиновник: «Стало быть, этот
немец теперь выезжает, и, стало быть, в четвертом этаже, по этой лестнице и на этой площадке,
остается, на некоторое время, только одна старухина квартира занятая.
И недели три Илюша гостит дома, а там, смотришь, до Страстной недели уж недалеко, а там и праздник, а там кто-нибудь в семействе почему-то решит, что на Фоминой неделе не учатся; до лета
остается недели две — не стоит ездить, а летом и сам
немец отдыхает, так уж лучше до осени отложить.
Напугал
немца — Бьоринга, тем письмом; он оклеветал ее; la calomnie… il en reste toujours quelque chose, [Клевета… от нее всегда что-нибудь да
остается (франц.).] и придворный
немец испугался скандала — ха-ха… вот ей и урок!» — «Ламберт… уж не проник ли и к ней Ламберт?