Неточные совпадения
— Да, сошла, бедная, с ума… Вот ты и подумай теперь хоть
о положении Привалова: он приехал в Узел — все равно как в чужое место, еще хуже. А
знаешь, что загубило всех этих Приваловых? Бесхарактерность. Все они — или насквозь добрейшая душа, или насквозь зверь; ни в чем середины не
знали.
— И хорошо сделали, потому что, вероятно,
узнали бы не больше того, что уже слышали от мамы. Городские слухи
о нашем разорении — правда… В подробностях я не могу объяснить вам настоящее
положение дел, да и сам папа теперь едва ли
знает все. Ясно только одно, что мы разорены.
— Я буду вас ждать, — говорила Надежда Васильевна, когда провожала Привалова в переднюю. — Мы еще
о многом переговорим с вами… Да? Видели, в каком
положении бедный Максим… У него какое-то мудреное нервное расстройство, и я часто сама не
узнаю его; совсем другой человек.
В это время Львов
узнал о ее положении и поспешил к ней. Соня обрадовалась ему, как родному, и, узнав, что отец с труппой в Моршанске и что в Тамбове, кроме дворника Кузьмы с собакой Леберкой, в театре никого нет, решила поехать к отцу по совету Львова. Он проводил ее — Соня была слаба и кашляла кровью.
Неточные совпадения
— Он говорил
о том,
о чем я сама хочу говорить, и мне легко быть его адвокатом:
о том, нет ли возможности и нельзя ли… — Дарья Александровна запнулась, — исправить, улучшить твое
положение… Ты
знаешь, как я смотрю… Но всё-таки, если возможно, надо выйти замуж…
Сколько раз во время своей восьмилетней счастливой жизни с женой, глядя на чужих неверных жен и обманутых мужей, говорил себе Алексей Александрович: «как допустить до этого? как не развязать этого безобразного
положения?» Но теперь, когда беда пала на его голову, он не только не думал
о том, как развязать это
положение, но вовсе не хотел
знать его, не хотел
знать именно потому, что оно было слишком ужасно, слишком неестественно.
Достигнув успеха и твердого
положения в жизни, он давно забыл об этом чувстве; но привычка чувства взяла свое, и страх за свою трусость и теперь оказался так силен, что Алексей Александрович долго и со всех сторон обдумывал и ласкал мыслью вопрос
о дуэли, хотя и вперед
знал, что он ни в каком случае не будет драться.
— Все… только говорите правду… только скорее… Видите ли, я много думала, стараясь объяснить, оправдать ваше поведение; может быть, вы боитесь препятствий со стороны моих родных… это ничего; когда они
узнают… (ее голос задрожал) я их упрошу. Или ваше собственное
положение… но
знайте, что я всем могу пожертвовать для того, которого люблю…
О, отвечайте скорее, сжальтесь… Вы меня не презираете, не правда ли?
Бывшие ученики его, умники и остряки, в которых ему мерещилась беспрестанно непокорность и заносчивое поведение,
узнавши об жалком его
положении, собрали тут же для него деньги, продав даже многое нужное; один только Павлуша Чичиков отговорился неимением и дал какой-то пятак серебра, который тут же товарищи ему бросили, сказавши: «Эх ты, жила!» Закрыл лицо руками бедный учитель, когда услышал
о таком поступке бывших учеников своих; слезы градом полились из погасавших очей, как у бессильного дитяти.