Неточные совпадения
— А Пуцилло-Маляхинский?.. Поверьте, что я
не умру, пока
не сломлю его. Я систематически доконаю его, я буду следить по его пятам, как тень… Когда эта компания распадется, тогда, пожалуй, я
не отвечаю за себя: мне будет нечего больше делать, как только протянуть ноги. Я это замечал: больной человек, измученный,
кажется, места в нем
живого нет, а все скрипит да еще работает за десятерых, воз везет. А как отняли у него дело — и свалился, как сгнивший столб.
Двое мужчин и женщина, плечи которой казались сзади в этот момент пригнутыми резким ударом, обменялись вполголоса немногими словами и, не взглянув ни на кого, поспешно ушли. Они больше
не казались живыми существами. Они были убиты на моих глазах выстрелом из чековой книжки. Через дверь самое далекое зеркало повторило движения удаляющихся фигур, и я, бросившись на стул, неудержимо заплакал, как от смертельной обиды, среди волнения потрясенной толпы, спешившей разойтись.
Неточные совпадения
Повар, прижав голову к левому плечу и высунув язык,
не гнулся, ноги его были плотно сжаты;
казалось, что у него одна нога, она стучала по ступеням твердо, как нога
живого, и ею он упирался,
не желая спуститься вниз.
—
Не бойся, — сказал он, — ты,
кажется,
не располагаешь состареться никогда! Нет, это
не то… в старости силы падают и перестают бороться с жизнью. Нет, твоя грусть, томление — если это только то, что я думаю, — скорее признак силы… Поиски
живого, раздраженного ума порываются иногда за житейские грани,
не находят, конечно, ответов, и является грусть… временное недовольство жизнью… Это грусть души, вопрошающей жизнь о ее тайне… Может быть, и с тобой то же… Если это так — это
не глупости.
Райский с трудом представлял себе, как спали на этих катафалках:
казалось ему,
не уснуть
живому человеку тут. Под балдахином вызолоченный висящий купидон, весь в пятнах, полинявший, натягивал стрелу в постель; по углам резные шкафы, с насечкой из кости и перламутра.
Глаза, как у лунатика, широко открыты,
не мигнут; они глядят куда-то и видят
живую Софью, как она одна дома мечтает о нем, погруженная в задумчивость,
не замечает, где сидит, или идет без цели по комнате, останавливается, будто внезапно пораженная каким-то новым лучом мысли, подходит к окну, открывает портьеру и погружает любопытный взгляд в улицу, в
живой поток голов и лиц, зорко следит за общественным круговоротом,
не дичится этого шума,
не гнушается грубой толпы, как будто и она стала ее частью, будто понимает, куда так торопливо бежит какой-то господин, с боязнью опоздать; она уже,
кажется, знает, что это чиновник, продающий за триста — четыреста рублей в год две трети жизни, кровь, мозг, нервы.
Там то же почти, что и в Чуди: длинные, загороженные каменными, массивными заборами улицы с густыми, прекрасными деревьями: так что идешь по аллеям. У ворот домов стоят жители. Они,
кажется, немного перестали бояться нас, видя, что мы ничего худого им
не делаем. В городе, при таком большом народонаселении, было
живое движение. Много народа толпилось, ходило взад и вперед; носили тяжести, и довольно большие, особенно женщины. У некоторых были дети за спиной или за пазухой.