Старец все делал умно, отчетливо и с соображением; он вошел в вагон раньше всех других и потому выбрал себе наилучшее место, к которому искусно присоединил еще два соседние места и твердо удержал их за собою посредством мaстерской, очевидно заранее обдуманной, раскладки своих
дорожных вещей.
Нимало не изменили ее настроения и последние откровения, полученные Иосафом в его каморке от Благочестивого Устина и других духов, переселенных за свои совершенства в высшие обители. Просмотрев предъявленные Висленевым предостережения насчет выезда, Глафира, которую Иосаф застал за уборкой своих
дорожных вещей, спокойно взяла этот листок и, сунув его в объемистый портфель, набитый такою же литературой monsieur Borné, продолжала свое дело.
Комната Августа Матвеича была отворена в коридор точно так же, как и все офицерские комнаты, но в ней не было зажженной свечи, и при слабом рассвете там едва можно было отличить щегольской чемодан и другие
дорожные вещи. В углу комнаты стояла слегка смятая постель.
Все приходят слишком поздно, и в этом разгадка моего спального места и завязанных чемоданов. Нет, это не
дорожные вещи, это моя старость, мое отчаянье и мертвая усталость, которые я потащу куда-то, и напрасно носильщики будут жаловаться на их тяжесть — я и сам хотел бы, чтобы они были немного полегче, немного полегче. Ночь кончается… вы уже все поняли, моя дорогая?
Неточные совпадения
Она велела заложить других лошадей и занялась укладкой в
дорожную сумку необходимых на несколько дней
вещей.
Чемодан был хоть и раскрыт, но не убран,
вещи валялись на стульях, а на столе, перед диваном, разложены были: саквояж,
дорожная шкатулка, револьвер и проч.
У меня перед глазами не было ни затворенной двери комнаты матушки, мимо которой я не мог проходить без содрогания, ни закрытого рояля, к которому не только не подходили, но на который и смотрели с какою-то боязнью, ни траурных одежд (на всех нас были простые
дорожные платья), ни всех тех
вещей, которые, живо напоминая мне невозвратимую потерю, заставляли меня остерегаться каждого проявления жизни из страха оскорбить как-нибудь ее память.
Она каждый день приезжала к ней с дорогими подарками: купила ей самый дорогой, покойный и щегольской
дорожный дормез и навезла такую кучу разных путевых
вещей, что с ними не знали куда деваться.
Потом Прокоп посетил мой чемодан, и так как нельзя было взять
вещей очень громоздких, то украл (кажется, я вправе употребить это выражение?) два батистовых носовых платка. Затем он вскрыл мой
дорожный несессер и украл оттуда чайную серебряную ложку.