Неточные совпадения
— Было бы из чего набавлять, Степан Романыч, — строго заметил Зыков. — Им сколько угодно дай — все возьмут… Я только одному дивлюсь, что это вышнее начальство смотрит?.. Департаменты-то на что налажены? Все дача была казенная и вдруг будет вольная. Какой же это порядок?.. Изроют старатели всю Кедровскую дачу, как
свиньи, растащат все золото, а потом и бросят все… Казенного добра жаль.
— Вот говорят, что гусь
свинье не товарищ, — шутила баушка Лукерья, выезжая на улицу.
— Ну а про свинью-то, дедушка, — напомнил Тарас. — Ты уж нам все обскажи, как было дело…
Первое дело, самородок-то на
свинью походил: и как будто рыло, и как будто ноги — как есть
свинья.
Вся компания разразилась такой неистовой руганью по адресу мужика, закопавшего золотую
свинью, что Мина Клейменый даже напугался, что все накинулись на него.
— Валяй партию, всех записывай! — кричали пьяные голоса. — Добудем Мутяшку… А то и самородку разыщем,
свинью эту самую.
— А я Оксю приспособлю; может, она найдет свинью-то, — предлагал Мыльников, — она хоша и круглая дура, а честная…
— Тогда другой разговор… Только старые люди сказывали, что
свинья не родит бобра. Понадеялась ты на любовные речи своего Акинфия Назарыча прежде времени…
— Ну а как насчет
свиньи полагаешь? — уже совсем шепотом спрашивал Кишкин. — Где ее старец-то обозначил?..
— Значит, и о
свинье тоже, потому как она золотая?..
— Да ведь ты говорил, что мужик в лесу закопал свинью-то?
— Один, видно, заполучить
свинью захотел, — возмущался Петр Васильич, продираясь сквозь чащу. — То-то прохирь: хлебцем вместе, а табачком врозь… Нет, погоди, брат, не на таковских напал.
С другой стороны, его смешило, как Кишкин тащил Оксю по лесу, точно
свинью за ухо. А Мина Клейменый привел Кишкина сначала к обвалившимся и заросшим лесом казенным разведкам, потом показал место, где лежал под елкой старец, и наконец повел к Мутяшке.
— Боишься, что вашу
свинью найду?
— Все я знаю, други мои милые, — заговорил Ястребов, хлопая Петра Васильича по плечу. — Бабьи бредни и запуки, а вы и верите… Я еще пораньше про свинью-то слышал, посмеялся — только и всего. Не положил — не ищи… А у тебя, Петр Васильич, свинья-то золотая дома будет, ежели с умом… Напрасно ты ввязался в эту свою конпанию: ничего не выйдет, окромя того, что время убьете да прохарчитесь…
— Ну а какая дома-то
свинья, Никита Яковлич?
— Он, значит, Кишкин, на веревку привязал ее, Оксюху-то, да и волокет, как овцу… А Мина Клейменый идет за ней да сзади ее подталкивает: «Ищи, слышь, Оксюха…» То-то идолы!.. Ну, подвели ее к болотине, а Шишка и скомандовал: «Ползи, Оксюха!» То-то колдуны проклятые! Оксюха, известно, дура: поползла, Шишка веревку держит, а Мина заговор наговаривает… И нашла бы ведь Оксюха-то, кабы он не захохотал. Учуяла Оксюха золотую
свинью было совсем, а он как грянет, как захохочет…
Особенно приставал Петр Васильич, обиженный тем, что Кишкин не взял его на поиск
свиньи.
— Ах и нехорошо, Андрон Евстратыч! Все вместе были, а как дошло дело до богачества — один ты и остался. Ухватил бы
свинью, только тебя и видели. Вот какая твоя деликатность, братец ты мой…
Рабочие хотя и потешались над Оксей, но в душе все глубоко верили в существование золотой
свиньи, и легенда о ней разрасталась все шире. Разве старец-то стал бы зря говорить?.. В казенное время всячина бывала, хотя нашедший золотую
свинью мужик и оказал бы себя круглым дураком.
Даже то болотце, к которому водил Мина искать золотую
свинью, и оно было захвачено Ястребовым.
— Гусь
свинье не товарищ, Никита Яковлич…
— А что мне говорить, Андрон Евстратыч: плакала, видно, наша золотая
свинья из-за твоей гумаги… Поволокут теперь по судам.
— Ах, сестричка Анна Родивоновна: волка ноги кормят. А что касаемо того, что мы испиваем малость, так ведь и
свинье бывает праздник. В кои-то годы Господь счастья послал… А вы, любезная сестричка, выпейте лучше с нами за конпанию стаканчик сладкой водочки. Все ваше горе как рукой снимет… Эй, Яша, сдействуй насчет мадеры!..
Ночь выпала звездная, светлая. На искрившийся синими огоньками снег было смотреть больно. Местность было трудно узнать — так все кругом изменилось. Именно здесь случился грустный эпизод неудачного поиска
свиньи. Кишкин только вздохнул и заметил Мине Клейменому...
— Ну, так как же насчет свиньи-то, дедка? — спрашивал Матюшка, обращаясь к Мине Клейменому. — Должна она быть беспременно…
— Куда ей деваться? — уверенно отвечал старик. — Только вот взять-то ее умеючи надо… К рукам она,
свинья эта самая. На счастливого, одно слово…
— Обыскали свинью-то? — приставал он к Матюшке.
— С поросятами оказалась наша
свинья…
— Нет, ты лучше убей меня, Матюшка!.. Ведь я всю зиму зарился на жилку Мыльникова, как бы от нее свою пользу получить, а богачество было прямо у меня в дому, под носом… Ну как было не догадаться?.. Ведь Шишка догадался же… Нет, дурак, дурак, дурак!.. Как у
свиньи под рылом все лежало…
— Нашли Кишкину
свинью, а теперь ступайте на подножный корм! Эх вы, вороны…
— Чего ощерился, как
свинья на мерзлую кочку? — предупредил его Петр Васильич с глухой злобой. — Я самый и есть… Ты ведь за тридцать верст прибежал, чтобы рассказать, как меня в волости драли. Ну драли! Вот и гляди: я самый… Ты ведь за этим пришел?
— Константин Федорович! Платон Михайлович! — вскрикнул он. — Отцы родные! вот одолжили приездом! Дайте протереть глаза! Я уж, право, думал, что ко мне никто не заедет. Всяк бегает меня, как чумы: думает — попрошу взаймы. Ох, трудно, трудно, Константин Федорович! Вижу — сам всему виной! Что делать?
свинья свиньей зажил. Извините, господа, что принимаю вас в таком наряде: сапоги, как видите, с дырами. Да чем вас потчевать, скажите?