Неточные совпадения
Вон из осенней мглы выступают знакомые очертания окрестностей Белоглинского
завода, вон
Старая Кедровская улица, вон новенькая православная церковь, вон пруд и заводская фабрика…
Белоглинский
завод, совсем затерявшийся в глуши Уральских гор, принадлежал к самым старинным уральским поселениям, что можно было даже заметить по его наружному виду, то есть по почерневшим старинным домам с высокими коньками и особенно по
старой заводской фабрике, поставленной еще в 1736 году.
Теперь Белоглинский
завод представлял собой такую картину: во-первых, «заречная» низкая сторона, где, собственно, находилось первоначальное раскольничье поселенье и где теперь проходила
Старая Кедровская улица; дома здесь старинные, и люди в них старинные — отчасти раскольники, отчасти единоверцы; во-вторых, «нагорная» сторона, где красовалась православная церковь и хоромины Шабалина.
В их же доме проживала
старая родственница с мужней стороны, девица Марфа Петровна; эта особа давно потеряла всякую надежду на личное счастье, поэтому занималась исключительно чужими делами и в этом достигла замечательного искусства, так что попасть на ее острый язычок считалось в Белоглинском
заводе большим несчастием вроде того, если бы кого продернули в газетах.
У Гордея Евстратыча воротило на душе от этих церемоний, и не раз ему хотелось плюнуть на все, даже на самого Мосея Мосеича, а потом укатить в свой Белоглинский
завод, в
Старую Кедровскую улицу, где стоит батюшкин дом.
Неточные совпадения
После своего визита к Половодову Привалов хотел через день отправиться к Ляховскому. Не побывав у опекунов, ему неловко было ехать в Шатровские
заводы, куда теперь его тянуло с особенной силой, потому что Надежда Васильевна уехала туда. Эта последняя причина служила для Привалова главной побудительной силой развязаться поскорее с неприятным визитом в
старое приваловское гнездо.
Прохоров добился аудиенции у Стабровского только через три дня. К удивлению, он был принят самым любезным образом, так что даже немного смутился.
Старый сибирский волк не привык к такому обращению. Результатом этого совещания было состоявшееся, наконец, соглашение: Стабровский закрывал свой
завод, а Прохоров ежегодно выплачивал ему отступного семьдесят тысяч.
Если встать на лавку, то в верхние стекла окна, через крыши, видны освещенные фонарями ворота
завода, раскрытые, как беззубый черный рот
старого нищего, — в него густо лезет толпа маленьких людей.
О мочеганских концах говорилось только к слову, когда речь заходила о таких крупных событиях, как выход замуж Федорки Ковалихи или позорная свадьба
старой Рачителихи, которую мочегане водили в хомуте по всему
заводу.
Как первый
завод в даче, Ключевской долго назывался
старым, а Мурмосский — новым, но когда были выстроены другие
заводы, то и эти названия утратили всякий смысл и постепенно забылись.