Неточные совпадения
Она была
в утреннем дезабилье и нервно держала правую
руку,
в которой качался исписанный листик почтовой бумаги.
Даже
в этом мелком и убористом почерке, каким писал Прохор Сазоныч, чувствовалась твердая
рука настоящего дельца, каким он и был
в действительности.
Занимая довольно видный пост
в конторе и пользуясь своим столичным положением, где вовремя и под
рукой всегда и все можно было разведать и разузнать, Загнеткин служил Раисе Павловне самым исправным корреспондентом, извещая ее о малейших изменениях и колебаниях
в служебной атмосфере.
Может быть, этой своей особенности Раиса Павловна отчасти и была обязана тем, что, несмотря на все перевороты и пертурбации, она твердо и неизменно
в течение нескольких лет сохраняла власть
в своих
руках.
С тонким жужжанием влетела
в комнату какая-то зеленая мушка, покружилась над письменным столом и поползла по
руке Раисы Павловны.
— Кто меня заставляет? — спросил Прозоров, запуская обе
руки в свои седые кудри.
А там,
в глубине души, сосет этакий дьявольский червяк: ведь ты умнее других, ведь ты бы мог быть и тем-то, и тем-то, ведь и счастье себе своими
руками загубил.
Занятая своими мыслями, Раиса Павловна не заметила, как столкнулась носом к носу с молоденькой девушкой, которая шла навстречу с мохнатым полотенцем
в руках.
Приготовленное Афанасьей платье ждало Раису Павловну на широком атласном диванчике; различные принадлежности дамского костюма перемешались
в беспорядочную цветочную кучу, из-под которой выставлялись рукава платья с болтавшимися манжетами, точно под этой кучей лежал раздавленный человек с бессильно опустившимися
руками.
Верная служанка, видимо, была недовольна своей работой и сердито приводила
в порядок рассыпавшуюся по плечам Луши волну русых волос; гребень ходил у ней
в руках неровно и заставил девушку несколько раз сморщиться от боли.
— Настоящая змея! — с улыбкой проговорила Раиса Павловна, вставая с кушетки. — Я сама устрою тебе все… Сиди смирно и не верти головой. Какие у тебя славные волосы, Луша! — любовалась она, перебирая
в руках тяжелые пряди еще не просохших волос. — Настоящий шелк… У затылка не нужно плести косу очень туго, а то будет болеть голова. Вот так будет лучше…
«Этот идиот невыносим», — с щемящей злобой подумала она, нервно бросая
в угол какой-то подвернувшийся под
руку несчастный футляр.
В нем как-то все было не к месту, точно платье с чужого плеча: тонкие ноги с широчайшими ступнями, длинные
руки с узкой, бессильной костью, впалая чахоточная грудь, расшатанная походка, зеленовато-серое лицо с длинным носом и узкими карими глазами, наконец вялые движения, где все выходило углом.
Майзель торопливо уехал домой, чтобы из первых
рук сообщить все слышанное своей Амалии Карловне, у которой — скажем
в скобках — он нес очень тяжелую фронтовую службу.
Отец и дед Тетюева служили управителями
в Кукарском заводе и прославились
в темные времена крепостного права особенной жестокостью относительно рабочих; под их железной
рукой стонали и гнулись
в бараний рог не одни рабочие, а весь штат заводских служащих, набранных из тех же крепостных.
Умная, пылкая, с пикантным оттенком гривуазности [Игривости, нескромности (от фр. grivois).], она очертя голову отдалась Прозорову и быстро забрала его
в свои бархатные
руки.
При одной мысли о такой возможности Родиона Антоныча прошибал холодный пот, хотя
в душе он считал себя бессребреником, что выводилось, впрочем, сравнительно: другие-то разве так рвали, да сходило с
рук!
Может быть, Прейн так и уехал бы
в Петербург с пустыми
руками, а Тетюев остался бы опять царствовать на заводах, но нашелся маленький служащий, который научил, что нужно было сделать.
Вся эта «история» при помощи хорошего человека была партикулярным путем передана
в руки самой Раисы Павловны.
— А так как вы питаете такое пристрастие к письменной части, то вам и книги
в руки: мужу необходим домашний секретарь — вот вам на первый раз самое подходящее место. А вперед увидим…
Он обеспечил за Кукарскими заводами такие преимущества, которые головой выдавали десятки тысяч заводского населения
в руки заводовладельца.
Родион Антоныч, конечно, быстро освоился
в своей новой обстановке и быстро забрал
в свои
руки все кругом.
Раиса Павловна умела принять и важное сановное лицо, проезжавшее куда-нибудь
в Сибирь, и какого-нибудь члена археологического общества, отыскивавшего по Уралу следы пещерного человека, и всплывшего на поверхность миллионера, обнюхивавшего подходящее местечко на Урале, и какое-нибудь сильное чиновное лицо, выкинутое на поверхность безличного чиновного моря одной из тех таинственных пертурбаций, какие время от времени потрясают мирный сон разных казенных сфер, — никто, одним словом, не миновал ловких
рук Раисы Павловны, и всякий уезжал из господского дома с неизменной мыслью
в голове, что эта Раиса Павловна удивительно умная женщина.
— Ах, нет… — с кислой улыбкой протестовала Амалия Карловна. — Лошадь устала, а вам пройтись немного, право, очень полезно… Уверяю вас!.. Ведь это всего
в двух шагах —
рукой подать.
Я была тогда глупа, когда он ухаживал за мной, и не умела забрать его
в руки.
— Вздор!.. Наша Раиса всех
в один узел завяжет — вот увидите, — уверенно отвечала m-lle Эмма, делая энергичный жест
рукой. — Да если бы и смазали ее, невелика беда: не пропадем. Махнем
в столицу, и прямо объявление
в газетах: «Молодая особа и т. д.» Вот и вся недолга. По крайней мере, можно пожить
в свое удовольствие.
Родион Антоныч
в ужасе развел
руками и даже растворил рот: как это он сам не мог догадаться, когда молодой человек отрекомендовался ему!
Эта беззаботная девушка
в присутствии Братковского испытывала необыкновенно приятное волнение, обдававшее ее щекотавшим теплом, а когда он на прощание особенно внимательно пожал ей
руку, она вся вспыхнула горячим молодым румянцем и опустила глаза.
— Ведь все они до последнего есть каждый день хотят!.. — восклицал Родион Антоныч, ломая
в отчаянии
руки. — А тут еще нужно кормить двадцать пять лошадей и целую свору собак… Извольте радоваться. Ох-хо-хо!..
Достаточно было взглянуть на эти согнутые
в дугу спины, подгибавшиеся колени и дрожавшие корявые
руки, чтобы сразу узнать бывших огненных и рудниковых рабочих.
И слабые детские
руки тоже принимали участие
в гигантской заводской работе, с десяти лет помогая семьям своим гривенником поденщины.
Не успели загонщики «отлепортовать» по порядку слушавшему их служащему, как дальний конец Студеной улицы точно дрогнул, и
в воздухе рассеянной звуковой волной поднялось тысячеголосое «ура». Но это был еще не барин, а только вихрем катилась кибитка Родиона Антоныча, который, без шляпы, потный и покрытый пылью, отчаянно махал обеими
руками, выкрикивая охрипшим голосом...
Родион Антоныч только махнул
рукой и побежал
в переднюю, где сейчас же накинулся на депутацию с хлебом-солью...
Выстроив депутацию с хлебом-солью у паперти, Родион Антоныч, заслонив
рукой глаза от солнца, впился
в дальний конец Студеной улицы, по которой теперь, заливаясь колокольчиками, вихрем мчалась исправничья тройка с двумя казаками назади.
Коляска генерала проследовала к генеральскому флигельку, где Нину Леонтьевну встретил пан Брат-ковский, улыбавшийся и державший почтительно свою соломенную шляпу
в руках.
«Галки» окружили Раису Павловну, как умирающую. Аннинька натирала ей виски одеколоном, m-lle Эмма
в одной
руке держала стакан с водой, а другой тыкала ей прямо
в нос каким-то флаконом. У Родиона Антоныча захолонуло на душе от этой сцены; схватившись за голову, он выбежал из комнаты и рысцой отправился отыскивать Прейна и Платона Васильевича, чтобы
в точности передать им последний завет Раисы Павловны, которая теперь
в его глазах являлась чем-то вроде разбитой фарфоровой чашки.
Говорил он хриповатым баском и постоянно потирал свои большие
руки, затянутые
в безукоризненно свежие лайковые перчатки.
Небольшого роста, с расплывшимся бюстом, с короткими жирными
руками и мясистым круглым лицом, она была безобразна, как ведьма, но
в этом лице сохранились два голубых крошечных глаза, смотревших насквозь умным, веселым взглядом, и характерная саркастическая улыбка, открывавшая два ряда фальшивых зубов.
В каком-то невозможном голубом платье, с огненными и оранжевыми бантами, она походила на аляповатую детскую игрушку, которой только для проформы проковыряли иголкой глаза и рот, а
руки и все остальное набили паклей.
Ночь покрывает и этого магната-заводчика, для которого существует пятьдесят тысяч населения, полмиллиона десятин богатейшей
в свете земли, целый заводский округ, покровительственная система, генерал Блинов, во сне грезящий политико-экономическими теориями, корреспондент Перекрестов, имеющий изучить
в две недели русское горное дело, и десяток тех цепких
рук, которые готовы вырвать живым мясом из магната Лаптева свою долю.
— Как Пилат, я могу умыть
руки в этом деле с чистой совестью.
После катальной посмотрели на Спиридона, который у обжимочного молота побрасывал сырую крицу, сыпавшую дождем горевших искр, как бабы катают хлебы. Тоже настоящий медведь, и длинные
руки походили на железные клещи, так что трудно было разобрать, где
в Спиридоне кончался человек и начиналось железо.
Но и этого периода было совершенно достаточно, чтобы около каждого из Лаптевых выросла своя собственная баснословная легенда, где бессмысленная роскошь азиатского пошиба
рука об
руку шла с грандиозным российским самодурством, которое с легким сердцем перешагивало через сотни тысяч
в миллионы рублей, добытые где-то там, на каком-то Урале, десятком тысяч крепостных
рук…
В числе распроданных редкостей, попавших
в руки барышников и ростовщиков, находились такие замысловатые вещицы, как сахарница
в пятнадцать тысяч франков, охотничья лядунка
в двадцать тысяч, экран к камину
в сорок и т. д.
Достаточно сказать, что у Лаптевых он был с детства своим человеком и забрал великую силу, когда бразды правления перешли
в собственные
руки Евгения Константиныча, который боялся всяких занятий, как огня, и все передал Прейну, не спрашивая никаких отчетов.
Таким образом
в руках Прейна сосредоточивались за последние двадцать лет все нити и пружины сложного заводского хозяйства, хотя он тоже не любил себя обременять усиленными занятиями.
Именно: один и тот же капитал, если он разделен между несколькими тысячами людей, почти не существует, как экономическая сила, тогда как, сосредоточенный
в одних
руках, он представляет громадную величину, которою следует только воспользоваться надлежащим образом.
Тетюев — как юрист и делец, а Майзель — как крепкая солдатская
рука в ежовой рукавице.
В кабинет действительно вошел сам Тетюев, облеченный
в темную синюю пару, серые перчатки и золотое пенсне. Он с деловой, сосредоточенной улыбкой пожал всем
руки, извинился, что заставил себя ждать, и проговорил, сосредоточенно роняя слова, как доктор отсчитывает капли лекарства...
— Не упустим, — уверенно говорил Тетюев, потирая
руки. — Извините, господа, мне сегодня некогда… Дело есть.
В другой раз как-нибудь потолкуем…