Неточные совпадения
— А я, братцы, так
полагаю, что мы подведем животы Родьке нашей бумагой… Недаром он бегает, как очумелый. Уж верно!.. Заганули ему таку загадку, что не скоро, брат, раскусишь. А бумагу
генерал обещал разобрать послезавтра… Значит, все ему обскажем, как нас Родька облапошил, и всякое прочее. Тоже и на них своя гроза есть. Вон, он какой генерал-от: строгой…
— Я
полагаю, что вам лучше всего будет выслушать мастеровых лично, — отвечал
генерал, — это будет спокойнее и для них.
— Да, да… Горемыкин мне нравится, — в раздумье проговорил Лаптев. — Конечно, он почти слеп и плохо слышит, но он, кажется, честный человек… Как вы
полагаете,
генерал?
А
генерал уже достал из портфеля объемистую тетрадку и
положил ее перед собой; в этой тетрадке Родион Антоныч узнал свою докладную записку, отмеченную на полях красным карандашом
генерала, — и вздохнул свободнее.
— Князь, мамаша вас к себе просит, — крикнул заглянувший в дверь Коля. Князь привстал было идти, но
генерал положил правую ладонь на его плечо и дружески пригнул опять к дивану.
Неточные совпадения
—
Положим, княгиня, что это не поверхностное, — сказал он, — но внутреннее. Но не в том дело — и он опять обратился к
генералу, с которым говорил серьезно, — не забудьте, что скачут военные, которые избрали эту деятельность, и согласитесь, что всякое призвание имеет свою оборотную сторону медали. Это прямо входит в обязанности военного. Безобразный спорт кулачного боя или испанских тореадоров есть признак варварства. Но специализованный спорт есть признак развития.
— Улинька! Павел Иванович сейчас сказал преинтересную новость. Сосед наш Тентетников совсем не такой глупый человек, как мы
полагали. Он занимается довольно важным делом: историей
генералов двенадцатого года.
Все мнения оказались противными моему. Все чиновники говорили о ненадежности войск, о неверности удачи, об осторожности и тому подобном. Все
полагали, что благоразумнее оставаться под прикрытием пушек, за крепкой каменной стеною, нежели на открытом поле испытывать счастие оружия. Наконец
генерал, выслушав все мнения, вытряхнул пепел из трубки и произнес следующую речь:
Генерал глядел на меня пристально,
полагая, вероятно, что я с ума сошел (в чем почти и не ошибался).
Память показывала картину убийства Тагильского, эффектный жест капитана Вельяминова, — жест, которым он
положил свою саблю на стол пред
генералом.