С артистами он обращался, как с преступниками, но претензий на директора театра не полагалось, потому что народ был все подневольный, больше из мелких служащих, а женский персонал готов был перенести даже
побои, чтобы только быть отмеченным из среды других женщин в глазах всесильного набоба.