Неточные совпадения
Сей искусник в анатомии позацеплял все эти косточки одну
за другую и составил скелет, который привезен сюда в
город и ныне находится у Препотенского, укрепившего его на окне своем, что выходит как раз против алтаря Никитской церкви.
Суеверный человек может подумать, что это старогородский домовой, пришедший повздыхать над
городом за час до его пробуждения.
—
За ним у нас весь
город, весь народ.
Верстах в шести от
города проводила лето в своей роскошной усадьбе петербургская дама, г-жа Мордоконаки. Старый муж этой молодой и весьма красивой особы в пору своего откупщичества был некогда восприемником одной из дочерей почтмейстерши. Это показалось последней достаточным поводом пригласить молодую жену старого Мордоконаки на именины крестницы ее мужа и при всех неожиданно возвысить к ней, как к известной филантропке и покровительнице церквей, просьбу
за угнетенного Туберозова.
План этот удался Николаю Афанасьевичу как нельзя лучше, и когда Туберозов, внося к себе в комнату кипящий самовар, начал собирать из поставца чашки и готовить чай, карлик завел издалека тихую речь о том, что до них в
городе происходило, и вел этот рассказ шаг
за шаг, день
за день, как раз до самого того часа, в который он сидит теперь здесь, в этой лачужке.
— Усиленно, отец протопоп, просят! Ведь они только по начальственному высокомерию об этом говорить не могут, а им очень вас жаль и неприятно, что весь
город за вас поднялся… Нехорошо им тоже всем отказывать, не откажите ж и вы им в снисхождении, утешьте просьбой.
Карлик мысленно положил отречься от всякой надежды чего-нибудь достичь и стал собираться назад в свой
город. Савелий ему ничего не возражал, а напротив, даже советовал уехать и ничего не наказывал, что там сказать или ответить. До последней минуты, даже провожая карлика из
города за заставу, он все-таки не поступился ни на йоту и, поворотив с знакомой дороги назад в
город, побрел пилить дрова на монастырский двор.
Письма его были оригинальны и странны, не менее чем весь склад его мышления и жизни. Прежде всего он прислал Туберозову письмо из губернского
города и в этом письме, вложенном в конверт, на котором было надписано: «Отцу протоиерею Туберозову, секретно и в собственные руки», извещал, что, живучи в монастыре, он отомстил
за него цензору Троадию, привязав его коту на спину колбасу с надписанием: «Сию колбасу я хозяину несу» и пустив кота бегать с этою ношею по монастырю.
Над Старым
Городом долго неслись воздыхания Ахиллы: он, утешник и забавник, чьи кантаты и веселые окрики внимал здесь всякий с улыбкой, он сам, согрешив, теперь стал молитвенником, и
за себя и
за весь мир умолял удержать праведный гнев, на нас движимый!
Смерть Савелия произвела ужасающее впечатление на Ахиллу. Он рыдал и плакал не как мужчина, а как нервная женщина оплакивает потерю, перенесение которой казалось ей невозможным. Впрочем, смерть протоиерея Туберозова была большим событием и для всего
города: не было дома, где бы ни молились
за усопшего.
Бедное насекомое, обретя тепло и приют в густой бороде дьякона, начало копошиться и разбудило его: Ахилла громко фыркнул, потянулся, вскочил, забросил
за плечи свой узел и, выпив на постоялом дворе
за грош квасу, пошел к
городу.
Случалось ему уходить
за город, выходить на большую дорогу, даже раз он вышел в какую-то рощу; но чем уединеннее было место, тем сильнее он сознавал как будто чье-то близкое и тревожное присутствие, не то чтобы страшное, а как-то уж очень досаждающее, так что поскорее возвращался в город, смешивался с толпой, входил в трактиры, в распивочные, шел на Толкучий, на Сенную.
Бог знает, какой грех его попутал; он, изволишь видеть, поехал
за город с одним поручиком, да взяли с собою шпаги, да и ну друг в друга пырять; а Алексей Иваныч и заколол поручика, да еще при двух свидетелях!
Неточные совпадения
Городничий. Не верьте, не верьте! Это такие лгуны… им вот эдакой ребенок не поверит. Они уж и по всему
городу известны
за лгунов. А насчет мошенничества, осмелюсь доложить: это такие мошенники, каких свет не производил.
На дороге обчистил меня кругом пехотный капитан, так что трактирщик хотел уже было посадить в тюрьму; как вдруг, по моей петербургской физиономии и по костюму, весь
город принял меня
за генерал-губернатора.
Что это
за скверный
город! только где-нибудь поставь какой-нибудь памятник или просто забор — черт их знает откудова и нанесут всякой дряни!
Позавтракать // Мужьям хозяйки вынесли: // Ватрушки с творогом, // Гусятина (прогнали тут // Гусей; три затомилися, // Мужик их нес под мышкою: // «Продай! помрут до
городу!» — // Купили ни
за что).
Тотчас же
за селением // Шла Волга, а
за Волгою // Был
город небольшой // (Сказать точнее,
города // В ту пору тени не было, // А были головни: // Пожар все снес третьеводни).