Неточные совпадения
Но, помимо частного исторического материала, с которым я имел дело
в журнале историческом, мне попалось
в руки еще нечто достойное внимания читателей семейного журнала, так как добрая
семья может принести величайшую
пользу всем, кто приходит с нею
в какое бы то ни было соприкосновение.
Присмотритесь к делу, откинув всякие предвзятости
в пользу «простодушных поселян» или не
в пользу «культуристов», прислушайтесь к общему почти голосу педагогов и хозяев — и вы от них не услышите похвалы
семье русской.
Неточные совпадения
Кто-то из переводчиков проговорился нам, что,
в приезд Резанова,
в их верховном совете только двое, из
семи или осьми членов, подали голос
в пользу сношений с европейцами, а теперь только два голоса говорят против этого.
В пользу женитьбы вообще было, во-первых, то, что женитьба, кроме приятностей домашнего очага, устраняя неправильность половой жизни, давала возможность нравственной жизни; во-вторых, и главное, то, что Нехлюдов надеялся, что
семья, дети дадут смысл его теперь бессодержательной жизни. Это было за женитьбу вообще. Против же женитьбы вообще было, во-первых, общий всем немолодым холостякам страх за лишение свободы и, во-вторых, бессознательный страх перед таинственным существом женщины.
В пользу же
в частности женитьбы именно на Мисси (Корчагину звали Мария и, как во всех
семьях известного круга, ей дали прозвище) — было, во-первых, то, что она была породиста и во всем, от одежды до манеры говорить, ходить, смеяться, выделялась от простых людей не чем-нибудь исключительным, а «порядочностью», — он не знал другого выражения этого свойства и ценил это свойство очень высоко; во-вторых, еще то, что она выше всех других людей ценила его, стало быть, по его понятиям, понимала его.
Деревенька Шатель, близ Мора (Муртен), соглашалась за небольшой взнос денег
в пользу сельского общества принять мою
семью в число своих крестьянских
семей.
Делалось это под видом сбора на «погорелые места». Погорельцы, настоящие и фальшивые, приходили и приезжали
в Москву
семьями. Бабы с ребятишками ездили
в санях собирать подаяние деньгами и барахлом, предъявляя удостоверения с гербовой печатью о том, что предъявители сего едут по сбору пожертвований
в пользу сгоревшей деревни или села. Некоторые из них покупали особые сани, с обожженными концами оглоблей, уверяя, что они только сани и успели вырвать из огня.