Неточные совпадения
Ну-с, уселся я, а четверо человек тому коню
морду поводьями
в разные стороны тащат, чтобы он на которого-нибудь из них зубом не кинулся.
Не даю ему ни продохнуть, ни проглянуть, все ему своим картузом по
морде тесто размазываю, слеплю, зубным скрежетом
в трепет привожу, пугаю, а по бокам с обеих сторон нагайкой деру, чтобы понимал, что это не шутка…
Все это я, разумеется, за своим астрономом знал и всегда помогал отцу: своих подседельную и подручную, бывало, на левом локте поводами держу и так их ставлю, что они хвостами дышловым
в самую
морду приходятся, а дышло у них промежду крупов, а у самого у меня кнут всегда наготове, у астронома перед глазами, и чуть вижу, что он уже очень
в небо полез, я его по храпе, и он сейчас
морду спустит, и отлично съедем.
Но зато же я решился ее пробрать и настроил
в окне такой силок, что чуть она ночью
морду показала, тут ее сейчас и прихлопнуло, и она сидит и жалится, мяучит.
Я ее сейчас из силка вынул, воткнул ее
мордою и передними лапами
в голенище,
в сапог, чтобы она не царапалась, а задние лапки вместе с хвостом забрал
в левую руку,
в рукавицу, а
в правую кнут со стены снял, да и пошел ее на своей кровати учить.
— И богатые, — отвечает, — и озорные охотники; они свои большие косяки гоняют и хорошей, заветной лошади друг другу
в жизнь не уступят. Их все знают: этот брюхастый, что вся
морда облуплена, это называется Бакшей Отучев, а худищий, что одни кости ходят, Чепкун Емгурчеев, — оба злые охотники, и ты только смотри, что они за потеху сделают.
— А еще самое главное, — указует мой знакомец, — замечай, — говорит, — как этот проклятый Чепкун хорошо
мордой такту соблюдает; видишь: стегнет и на ответ сам вытерпит и соразмерно глазами хлопнет, — это легче, чем пялить глаза, как Бакшей пялит, и Чепкун зубы стиснул и губы прикусил, это тоже легче, оттого что
в нем через эту замкнутость излишнего горения внутри нет.
А я стою, не трогаюсь, потому что не знаю, наяву или во сне я все это над собою вижу, и полагаю, что я все еще на конике до краю не достиг; а наместо того, как денщик принес огонь, я вижу, что я на полу стою,
мордой в хозяйскую горку с хрусталем запрыгнул и поколотил все…
А я об нем и не сокрушался, потому что думал: разве мало у нас, что ли, жидов осталось; но только раз ночью сплю
в конюшне и вдруг слышу, кто-то подошел и
морду в дверь через поперечную перекладину всунул и вздыхает.
При старой двери у меня изнутри замок был, а
в этой, как я более на святость ее располагался, замка не приладил, потому что и времени не было, то он ее так и пихает, и все раз от разу смелее, и, наконец, вижу, как будто
морда просунулась, но только дверь размахнулась на блоке и его как свистнет со всей силы назад…
— Влепил заряд
в морду Блинову, вот что! — сказал Безбедов и, взяв со стола графин, поставил его на колено себе, мотая головой, говоря со свистом: — Издевался надо мной, подлец! «Брось, говорит, — ничего не смыслишь в голубях». Я — Мензбира читал! А он, идиот, учит:
Кучер мой сперва уперся коленом в плечо коренной, тряхнул раза два дугой, поправил седелку, потом опять пролез под поводом пристяжной и, толкнув ее мимоходом
в морду, подошел к колесу — подошел и, не спуская с него взора, медленно достал из-под полы кафтана тавлинку, медленно вытащил за ремешок крышку, медленно всунул в тавлинку своих два толстых пальца (и два-то едва в ней уместились), помял-помял табак, перекосил заранее нос, понюхал с расстановкой, сопровождая каждый прием продолжительным кряхтением, и, болезненно щурясь и моргая прослезившимися глазами, погрузился в глубокое раздумье.
Неточные совпадения
В ряд с ними занимала полстены огромная почерневшая картина, писанная масляными красками, изображавшая цветы, фрукты, разрезанный арбуз, кабанью
морду и висевшую головою вниз утку.
Так и Чичикову заметилось все
в тот вечер: и эта малая, неприхотливо убранная комнатка, и добродушное выраженье, воцарившееся
в лице хозяина, и поданная Платонову трубка с янтарным мундштуком, и дым, который он стал пускать
в толстую
морду Ярбу, и фырканье Ярба, и смех миловидной хозяйки, прерываемый словами: «Полно, не мучь его», — и веселые свечки, и сверчок
в углу, и стеклянная дверь, и весенняя ночь, которая оттоле на них глядела, облокотясь на вершины дерев, из чащи которых высвистывали весенние соловьи.
Ярб уже успел облобызаться с аглицким псом, с которым, как видно, был знаком уже давно, потому что принял равнодушно
в свою толстую
морду живое лобызанье Азора (так назывался аглицкий пес).
При этом обстоятельстве чубарому коню так понравилось новое знакомство, что он никак не хотел выходить из колеи,
в которую попал непредвиденными судьбами, и, положивши свою
морду на шею своего нового приятеля, казалось, что-то нашептывал ему
в самое ухо, вероятно, чепуху страшную, потому что приезжий беспрестанно встряхивал ушами.
Хотя ему на часть и доставался всегда овес похуже и Селифан не иначе всыпал ему
в корыто, как сказавши прежде: «Эх ты, подлец!» — но, однако ж, это все-таки был овес, а не простое сено, он жевал его с удовольствием и часто засовывал длинную
морду свою
в корытца к товарищам поотведать, какое у них было продовольствие, особливо когда Селифана не было
в конюшне, но теперь одно сено… нехорошо; все были недовольны.