Яковлев вздумал сделать то же и явился белым посреди своей
черной свиты; публике это очень не понравилось, и его приняли хотя не так плохо, как в „Сыне любви“, но гораздо хуже, чем в других ролях.
Уляша застенчиво улыбнулась и опустила глаза. Катя, сквозь стыд, сквозь гадливую дрожь душевную, упоенно торжествовала, — торжествовала широкою радостью освобождения от душевных запретов, радостью выхода на открывающуюся дорогу. И меж бараньих шапок и
черных свит она опять видела белые спины в красных полосах, и вздрагивала от отвращения, и отворачивалась.
Неточные совпадения
Козацкие ряды стояли тихо перед стенами. Не было на них ни на ком золота, только разве кое-где блестело оно на сабельных рукоятках и ружейных оправах. Не любили козаки богато выряжаться на битвах; простые были на них кольчуги и
свиты, и далеко
чернели и червонели
черные, червонноверхие бараньи их шапки.
В одно из воскресений Борис, Лидия, Клим и сестры Сомовы пошли на каток, только что расчищенный у городского берега реки. Большой овал сизоватого льда был обставлен елками, веревка,
свитая из мочала, связывала их стволы. Зимнее солнце, краснея, опускалось за рекою в
черный лес, лиловые отблески ложились на лед. Катающихся было много.
Показалась Юлия Сергеевна в
черном платье и с большою брильянтовою брошью, которую прислал ей свекор после молебна; за нею шла ее
свита: Кочевой, два знакомых доктора, офицер и полный молодой человек в студенческой форме, по фамилии Киш.
И когда все было готово, то пригласил Соломон свою царственную гостью на свидание. Окруженная пышной
свитой, она идет по комнатам Ливанского дома и доходит до коварного бассейна. На другом конце его сидит царь, сияющий золотом и драгоценными камнями и приветливым взглядом
черных глаз. Дверь отворяется перед царицей, и она делает шаг вперед, но вскрикивает и…
Во все это время Сергей почему-то возбуждал гораздо более общего сочувствия, чем Катерина Львовна. Измазанный и окровавленный, он падал, сходя с
черного эшафота, а Катерина Львовна сошла тихо, стараясь только, чтобы толстая рубаха и грубая арестантская
свита не прилегали к ее изорванной спине.