Неточные совпадения
Одна из этих дверей, налево от входа, вела в довольно
просторную кухню; другая, прямо против входа, — в длинную узенькую комнатку с одним окном и камином, а третья, направо, против кухонной двери, — в
зал, за которым в стороне была еще одна, совершенно изолированная, спокойная комната с двумя окнами.
Просторный зал был отдан в распоряжение молодежи: студенты, гимназисты, два-три родственника в голубых рубахах и поддевках, в лаковых высоких сапогах, две-три молчаливые барышни в шелковых платьях. Музыка, пение, танцы под рояль. В промежутках чтение стихов и пение студенческих песен, вплоть до «Дубинушки по-студенчески». Шум, молодое веселье.
Буфет помещался в конце анфилады комнат, в
просторной зале, где водворился Прохорыч со всеми обольщениями клубной кухни и с заманчивою выставкой закусок и выпивок.
Так как, начиная с самой Елизаветы Федоровны, многие дамы играли на рояли, то в
просторной зале, по снятии обеденного стола, часто заводились импровизированные танцы, и вальсировать или полькировать с Юльцей было истинным наслаждением.
Неточные совпадения
Как всегда, Самгин напряженно слушал голоса людей — источник мудрости. Людей стало меньше, в
зале —
просторней, танцевали уже три пары, и, хотя вкрадчиво, нищенски назойливо ныли скрипки, виолончель, — голоса людей звучали все более сильно и горячо.
Только в первой
зале, где слабые нервы поражаются ужасной картиной потопа, и другою, не менее ужасной картиной предательского убийства — было
просторнее.
Богато и весело справлял свои именины секретарь управления Станислав Францевич Пулькевский. Его
просторная чистенькая квартирка была переполнена гостями. Две комнаты были заняты карточными столами, на которых «винтили» и «стучали» чиновники посолиднее, а молодежь отплясывала в
зале. Два железнодорожных сторожа обносили барышень фруктами и чаем.
В эти светлые окна видна вся внутренность
просторных покоев негоцианта, и особенно видна огромная светлая
зала, в углах которой красуются две довольно дорогие гипсовые статуи новгородского мужика и бабы, которых со дня перенесения их сюда с художественной выставки Фридрих Фридрихович назвал Иваном Коломенским и Марьей Коломенской.
Кроме обширной
залы с хорами, в собрании было несколько
просторных комнат для ломберных столов и даже большая комната с прекрасным роялем.