По зале прогуливались: молодая девушка весьма развязного вида, часто встряхивавшая черные кудри своей совершенно круглой головки, некрасивой, но весьма оригинальной; высокая худая фея с черными
вороньими глазами, длинным мертвенно-синим носом и с черно-бурыми веснушками.
Неточные совпадения
Стан высокий, стройный и роскошный, античная грудь, античные плечи, прелестная ручка, волосы черные, черные как
вороново крыло, и кроткие, умные голубые
глаза, которые так и смотрели в душу, так и западали в сердце, говоря, что мы на все смотрим и все видим, мы не боимся страстей, но от дерзкого взора они в нас не вспыхнут пожаром.
Около нее помещались рыжий Бычков, Пархоменко, Ариадна Романовна — фея собой довольно полная и приятная, но все-таки с
вороньим выражением в
глазах и в очертании губ и носа, Серафима Романовна — фея мечтательная, Раиса Романовна и Зоя Романовна — феи прихлопнутые.
— Н-да, поговорка «ворон
ворону глаз не выклюет» оказалась неверной в случае Варавки, — Радеев-то перепрыгнул через него в городские головы. Устроил из интеллигенции трамплин себе и — перескочил. Жуликоватый старикан, чувствует запах завтрашнего дня. Вы что — не большевик, случайно?
Та м и сям среди кустарников высились: зонтичная ангелика,
вороний глаз с расходящимися во все стороны узкими ланцетовидными листьями и особый вид папоротника с листьями, напоминающими развернутое орлиное крыло, и вследствие этого называемый в просторечии «орляком».
— А провал их знает, постоят ли, батюшка! Ворон
ворону глаз не выклюет; а я слышал, как они промеж себя поговаривали черт знает на каком языке, ни слова не понять, а, кажись, было по-русски! Берегись, боярин, береженого коня и зверь не вредит!
— Разумеется, побежали на чердак, и что ж бы ты думал? — он преспокойно прислонился себе к балке и спит! И веревка в двух шагах через балку перекинута! Как только
вороны глаз ему не выклевали… чудеса!
Неточные совпадения
— В первый раз, как я увидел твоего коня, — продолжал Азамат, — когда он под тобой крутился и прыгал, раздувая ноздри, и кремни брызгами летели из-под копыт его, в моей душе сделалось что-то непонятное, и с тех пор все мне опостылело: на лучших скакунов моего отца смотрел я с презрением, стыдно было мне на них показаться, и тоска овладела мной; и, тоскуя, просиживал я на утесе целые дни, и ежеминутно мыслям моим являлся
вороной скакун твой с своей стройной поступью, с своим гладким, прямым, как стрела, хребтом; он смотрел мне в
глаза своими бойкими
глазами, как будто хотел слово вымолвить.
Как теперь гляжу на эту лошадь:
вороная как смоль, ноги — струнки, и
глаза не хуже, чем у Бэлы; а какая сила! скачи хоть на пятьдесят верст; а уж выезжена — как собака бегает за хозяином, голос даже его знала!
Я эту басенку вам былью поясню. // Матрёне, дочери купецкой, мысль припала, // Чтоб в знатную войти родню. // Приданого за ней полмиллиона. // Вот выдали Матрёну за Барона. // Что ж вышло? Новая родня ей колет
глаз // Попрёком, что она мещанкой родилась, // А старая за то, что к знатным приплелась: // И сделалась моя Матрёна // Ни Пава, ни
Ворона.
— Можете представить — убили человека!
Воронов, трактирщик, палкой по голове, на моих
глазах — всенародно! Позвольте — что же это значит? Это — аптекарь Гейнце… известный всем!
—
Глаз его покраснел и как-то странно округлился, выкатился, — торопливо и настойчиво он продолжал: — Если это разнесется — Китаеву и
Воронову исключат из гимназии, а они обе — очень бедные,
Воронова — дочь машиниста водокачки, а Китаева — портнихи, очень хорошей женщины!