— Сюда, сюда, — звал Бахарев, указывая на маленькую
дверцу. — Ну, что вы? как? — расспрашивал Бахарев Розанова.
— У кучера возжа хлоп, перелетела… лошади на дыбы и понеслись. Она распахнула
дверцы и кричит: «спасите! спасите!», а карета рррр-рррр из стороны в сторону. Она все кричит своим голоском: «спасите!», а народ разиня рот стоит. Понимаешь?
— Я сейчас, — продолжал нараспев Калистратов, — раз, два, рукою за
дверцу, а она ко мне на руки. Крохотная такая и вся разодетая, как херувимчик. «Вы, говорит, мой спаситель; я вам жизнью обязана. Примите, говорит, от меня это на память». Видишь там ее портрет?
Агата же сидела, положив локоток на поднятое стекло
дверцы, и то супила бровки, то тревожно переводила свои глаза с одного лица на другое.