Висленев решительно не мог отвязаться от этого дурака, который его тормошил, совал ему в руки свайку и наконец затеял открытую борьбу, которая невесть чем бы кончилась, если бы на помощь Жозефу не подоспели мужики, шедшие делать
последние приготовления для добывания живого огня. Они отвели дурака и за то узнали от Жозефа, что вряд ли им удастся их дело и там, где они теперь расположились, потому что Михаил Андреевич послал ночью в город просить начальство, чтоб их прогнали из Аленнина Верха.
В его крошечной холостой квартире хозяйничал, делая
последние приготовления к отъезду, денщик. Посреди миниатюрной прихожей стоял уже совсем уложенный чемодан, a из походного тюка торчал своим никелированным носом чайник.
Бейгуш торопил его отъездом, да Хвалынцев и сам желал поскорей расстаться с Петербургом, уйти в новую среду, в новую заманчивую деятельность, где ему в непродолжительном времени предстояла встреча с графиней Цезариной, уже на варшавской почве. Он решил выехать завтрашний же день, а на сегодня сделать кое-какие
последние приготовления к отъезду и в последний раз заехать к Цезарине — проститься до нового свиданья.
Неточные совпадения
Генеральша была ревнива к своему происхождению. Каково же ей было, прямо и без
приготовления, услышать, что этот
последний в роде князь Мышкин, о котором она уже что-то слышала, не больше как жалкий идиот и почти что нищий, и принимает подаяние на бедность. Генерал именно бил на эффект, чтобы разом заинтересовать, отвлечь все как-нибудь в другую сторону.
Следовательно, и она так же, как эти
последние, должна удовлетворяться совершенно естественно, без натяжек, без
приготовлений, без задней мысли, по мере того как представляется случай, и Палагея Ивановна, по моему мнению, совершенно права, делая добро и тайно и открыто, как придется.
— Нет еще, — отвечала Елена и подала ему
последний нумер «Osservatore Triestino», [«Триестинский наблюдатель» (ит.).] в котором много говорилось о войне, о славянских землях, о княжествах. Инсаров начал читать; она занялась
приготовлением для него кофе… Кто-то постучался в дверь.
Вот те мысли, которые мучительно повертывались клубком в голове Татьяны Власьевны, когда она семидесятилетней старухой таскала кирпичи на строившуюся церковь. Этот подвиг был только
приготовлением к более трудному делу, о котором Татьяна Власьевна думала в течение
последних сорока лет, это — путешествие в Иерусалим и по другим святым местам. Теперь задерживала одна Нюша, которая, того гляди, выскочит замуж, — благо и женишок есть на примете.
Последний не выжидал случаев или предлогов к нападению, а не только в рекреацию, но и в часы
приготовления уроков вполголоса говорил: «Я иду, защищайся».