Неточные совпадения
Висленев сам знал, что он
остается ни при чем, и хотя страх долговой
тюрьмы в России был так велик, что испепелял
в нем даже самый недуг любви к Глафире, когда Глафира, приняв серьезную мину, сказала ему, что все эти страхи
в существе не очень страшны, и что она дает ему слово не только провезти его благополучно чрез Петербург, но даже и увезти к себе а деревню, то Иосаф выразил полное желание ее слушать и сказал...
Надзиратели, стоя у дверей, опять, выпуская, в две руки считали посетителей, чтобы не вышел лишний и не
остался в тюрьме. То, что его хлопали теперь по спине, не только не оскорбляла его, но он даже и не замечал этого.
Неточные совпадения
Илья Ильич и увидит после, что просто устроен мир, что не встают мертвецы из могил, что великанов, как только они заведутся, тотчас сажают
в балаган, и разбойников —
в тюрьму; но если пропадает самая вера
в призраки, то
остается какой-то осадок страха и безотчетной тоски.
Я прямо пришел
в тюрьму князя. Я уже три дня как имел от Татьяны Павловны письмецо к смотрителю, и тот принял меня прекрасно. Не знаю, хороший ли он человек, и это, я думаю, лишнее; но свидание мое с князем он допустил и устроил
в своей комнате, любезно уступив ее нам. Комната была как комната — обыкновенная комната на казенной квартире у чиновника известной руки, — это тоже, я думаю, лишнее описывать. Таким образом, с князем мы
остались одни.
Что же мы делаем? Мы хватаем такого одного случайно попавшегося нам мальчика, зная очень хорошо, что тысячи таких
остаются не пойманными, и сажаем его
в тюрьму,
в условия совершенной праздности или самого нездорового и бессмысленного труда,
в сообщество таких же, как и он, ослабевших и запутавшихся
в жизни людей, а потом ссылаем его на казенный счет
в сообщество самых развращенных людей из Московской губернии
в Иркутскую.
В тюрьме у него сделалась чахотка, и теперь,
в тех условиях,
в которых он находился, ему, очевидно,
оставалось едва несколько месяцев жизни, и он знал это и не раскаивался
в том, что он делал, а говорил, что, если бы у него была другая жизнь, он ее употребил бы на то же самое — на разрушение того порядка вещей, при котором возможно было то, что он видел.
То, что
в продолжение этих трех месяцев видел Нехлюдов, представлялось ему
в следующем виде: из всех живущих на воле людей посредством суда и администрации отбирались самые нервные, горячие, возбудимые, даровитые и сильные и менее, чем другие, хитрые и осторожные люди, и люди эти, никак не более виновные или опасные для общества, чем те, которые
оставались на воле, во-первых, запирались
в тюрьмы, этапы, каторги, где и содержались месяцами и годами
в полной праздности, материальной обеспеченности и
в удалении от природы, семьи, труда, т. е. вне всех условий естественной и нравственной жизни человеческой.