И мы и Очищенный охотно согласились. Балалайкин хлопнул в ладоши, и по знаку его два лжесвидетеля
втащили в комнату громадный поднос, уставленный водками и закусками, а два других лжесвидетеля последовали за первыми с другим подносом, обремененным разнообразным холодным мясом.
Наконец, старуху, наглухо закутанную и с опущенной, как бы в бесчувственности, головой, две ее прислужницы — Марфа, совсем уже пылавшая, и другая, несколько постарше и посолидней ее на вид, —
втащили в комнату под руки и прямо опустили на диванчик.
А Половецкий стоял бледный, с искаженным от бешенства лицом и смотрел на него дикими, ничего невидевшими глазами. В этот момент дверь осторожно приотворилась, и показалась голова брата Ираклия. Половецкий, как дикий зверь, одним прыжком бросился к нему, схватил его за тонкую шею,
втащил в комнату и, задыхаясь, заговорил:
Неточные совпадения
А сама-то весь-то день сегодня моет, чистит, чинит, корыто сама, с своею слабенькою-то силой,
в комнату втащила, запыхалась, так и упала на постель; а то мы
в ряды еще с ней утром ходили, башмачки Полечке и Лене купить, потому у них все развалились, только у нас денег-то и недостало по расчету, очень много недостало, а она такие миленькие ботиночки выбрала, потому у ней вкус есть, вы не знаете…
Коля же
в эти мгновения или смотрел нахмуренно
в окно, или разглядывал, не просят ли у него сапоги каши, или свирепо звал Перезвона, лохматую, довольно большую и паршивую собаку, которую с месяц вдруг откуда-то приобрел,
втащил в дом и держал почему-то
в секрете
в комнатах, никому ее не показывая из товарищей.
Я не удивился, когда стена сошла с своего места и
в яркой глубине обширной, роскошной
комнаты я увидел Попа, а за ним — Дюрока
в пестром халате. Дюрок поднял, но тотчас опустил револьвер, и оба бросились ко мне,
втаскивая меня за руки, за ноги, так как я не мог встать. Я опустился на стул, смеясь и изо всей силы хлопая себя по колену.
Не доезжая Курши, он заснул и даже тогда не проснулся, когда собака Друг, вскочив
в сани, облизала ему все лицо. Учителю пришлось вместе с мужиком и старухой бобылкою
втаскивать его
в комнату.
— Ключница моя,
в то самое время, как я, сидя за моей тетрадью, грыз перо и думал об опыте сельских проповедей, с торжеством
втащила корзинку
в мою
комнату, радостно восклицая: «книги! книги!» — Книги! — повторил я с восторгом и бросился к корзинке.