Неточные совпадения
Вся эта эпопея разыгралась еще в то время, когда бабушка жила в Петербурге, но завершилась она браком Марии Николаевны
как раз к возвращению княгини в Протозаново. Ольга Федотовна, узнав как-то случайно Марью Николаевну, отрекомендовала ее в одной из своих вечерних бесед княгине, а та, имея общую коллекторам страсть к приобретению новых экземпляров, сейчас же пожелала познакомиться с «героиней». (
Так она с первого слова назвала Марью Николаевну, выслушав о ней доклад Ольги Федотовны.)
Марья Николаевна, по женскому такту, никому об этой встрече не сказала, она думала: пусть Ольга Федотовна сделает
как думает. Бабушке ровно ничего не было известно: она только замечала, что Ольга Федотовна очень оживлена и деятельна и даже три
раза на неделе просилась со двора, но княгиня не приписывала это ничему особенному и ни в чем не стесняла бедную девушку, которую невдалеке ожидало
такое страшное горе. Княгиня только беспокоилась:
как ей открыть, что богослов никогда ее мужем не будет.
От
таких требовалось только одно: чтобы человек не был неблагодарен и хоть
раз в год приезжал извещать Варвару Никаноровну,
как идут его дела.
Все эти люди считали обязанностью хоть
раз побывать у бабушки, и она им, разумеется, была рада,
так как у нее «гость был божий посол», но тем не менее тут с этими «послами» иногда происходили прекурьезные расправы, которыми злополучная Марья Николаевна терзалась и мучилась беспримерно.
Как она обернулась и мимоходом повела глазами на Дон-Кихота,
так он и намагнетизировался. Та смотрит на него, потому что видит его смотрящим в первый
раз после долгого беспамятства, а он от нее глаз оторвать не может. Глаза большие, иссера-темные, под черною бровью дужкою, лицо горит жизнью, зубы словно перл, зерно к зерну низаны, сочные алые губы полуоткрыты, шея башенкой, на плечах — эполет клади, а могучая грудь
как корабль волной перекачивает.
Вот он
раз сидит на могиле, а над ним летит ласточка — вот точно
такая,
как теперь перед нами…
Каждый
раз,
как княгиня додумывалась до этой мысли, она погружалась в
такую сосредоточенность, что граф не
раз вставал и, не прерывая этих мечтаний, молча подходил к руке княгини и уезжал.
Живучи в деревне, хотя и очень открыто, княгиня тратила относительно очень мало: кроме лимонов, сахару и прочей «бакалеи», которая
раз в год закупалась на коренной ярмарке, все было «из своей провизии», и княгиня была уверена, что через пять-шесть лет она опять будет совсем
так же исправна,
как была перед выдачею замуж «нелюбимой дочери».
Княгиня, узнав об этом, приказала, чтобы ей ванну молоком наливали, но сами сказали: «Мерзость
какая» — и плюнули, потому что хоть она, положим, и хороша была, но все же княгиня в свое время двадцать
раз ее была красивее, а никогда ничего
такого не делалось.
Тетушке Клеопатре Львовне как-то
раз посчастливилось сообщить брату Валерию, что это не всегда
так было; что когда был жив папа, то и мама с папою часто езжали к Якову Львовичу и его жена Софья Сергеевна приезжала к нам, и не одна, а с детьми, из которых уже два сына офицеры и одна дочь замужем, но с тех пор,
как папа умер, все это переменилось, и Яков Львович стал посещать maman один, а она к нему ездила только в его городской дом, где он проводил довольно значительную часть своего времени, живучи здесь без семьи, которая жила частию в деревне, а еще более за границей.
Сыновья бросились собирать себе на головы горящие уголья: посоветовавшись между собою и не найдя никаких поводов к несогласному действию, они объявили матери, что ее добрая воля была награждать их сестру свыше законной меры, да еще второй
раз давать зятю на разживу и поручаться за его долги; что они во всем этом неповинны и отвечать последними остатками состояния не желают, а берут их себе,
так как эта малая частица их собственными трудами заработана, а матери предоставляют ведаться с кредиторами покойного зятя,
как она знает.
Эта просьба старушкою была подана прокурору на первой неделе великого поста, и о ней вдруг заговорили,
как о событии, выходящем вон из ряда; а на сынков стали покашиваться, но
как раз целый год прошел, пока проходили разные процедуры и старушка из тюрьмы доказывала своим свободным детям, что у них еще есть деньги и что
так как они не делились, то она в этих деньгах имеет часть.
— Здесь помещаюсь я, — сказал Поп, указывая одну дверь и, открыв другую, прибавил: — А вот ваша комната. Не робейте, Санди, мы все люди серьезные и никогда не шутим в делах, — сказал он, видя, что я, смущенный, отстал. — Вы ожидаете, может быть, что я введу вас в позолоченные чертоги (а я
как раз так и думал)? Далеко нет. Хотя жить вам будет здесь хорошо.
Неточные совпадения
Лука Лукич. Что ж мне, право, с ним делать? Я уж несколько
раз ему говорил. Вот еще на днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он скроил
такую рожу,
какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Один только
раз он выражается
так:"Много было от него порчи женам и девам глуповским", и этим
как будто дает понять, что, и по его мнению, все-таки было бы лучше, если б порчи не было.
Таким образом оказывалось, что Бородавкин поспел
как раз кстати, чтобы спасти погибавшую цивилизацию. Страсть строить на"песце"была доведена в нем почти до исступления. Дни и ночи он все выдумывал, что бы
такое выстроить, чтобы оно вдруг, по выстройке, грохнулось и наполнило вселенную пылью и мусором. И
так думал и этак, но настоящим манером додуматься все-таки не мог. Наконец, за недостатком оригинальных мыслей, остановился на том, что буквально пошел по стопам своего знаменитого предшественника.
Между тем новый градоначальник оказался молчалив и угрюм. Он прискакал в Глупов,
как говорится, во все лопатки (время было
такое, что нельзя было терять ни одной минуты) и едва вломился в пределы городского выгона,
как тут же, на самой границе, пересек уйму ямщиков. Но даже и это обстоятельство не охладило восторгов обывателей, потому что умы еще были полны воспоминаниями о недавних победах над турками, и все надеялись, что новый градоначальник во второй
раз возьмет приступом крепость Хотин.
— Знаю, есть
такой, — отвечал рукосуй, — вот идите прямо через болото,
как раз тут.