Неточные совпадения
Иван Сергеевич Тургенев, знавший покойного Бенни за
человека честного, вступился за оскорбление его памяти намеком, кинутым на нее упоминанием о тех толках, которые, по
словам некролога, «были неблагоприятны для Бенни», и напечатал в другой газете, что покойный Бенни был
человек чистый и неповинный в том, что столь недостойно на него возводилось.
Но, прежде чем мы дойдем до того рода деятельности Артура Бенни, которая давала повод досужим
людям выдавать его то за герценовского эмиссара, то за шпиона, скажем два
слова о том, кто таков был взаправду этот Бенни, откуда он взялся на петербургскую арену и какими путями доходил он до избрания себе той карьеры, которою сделался известен в самых разнообразных кружках русской северной столицы.
Одним
словом, готов
человек вести в Сибири социально-демократическую пропаганду и рыть подкопы против существующего правительства, которое (как тогда было решено) освободило крестьян скверно и само ничего не способно разрешить удовлетворительно и сообразно с выгодами народа.
— А к тому же, — говорит, — мы и сами в своем месте не последние капиталисты, и нас-де и хорошие
люди, благодаря бога, не за пустых
людей почитают, да есть, мол, у меня и жена, и дети; ну, одним
словом, не хочу делать революцию да и все тут, и ступай, немчик, назад.
Бенин показалось ужасным такое обращение со стороны
человека, который ехал «сходиться с народом», и у них произошла сцена. Бенни настоятельно потребовал, чтобы Ничипоренко или тотчас же извинился перед трактирным мальчиком и дал
слово, что вперед подобного обращения ни с кем из простолюдинов в присутствии Бенни не допустит, или оставил бы его, Бенни, одного и ехал, куда ему угодно.
Бенни это казалось невероятным, и он более разделял мнение старого гостиничного слуги, который, выслушав рассказ взволнованных господ, выводил из их
слов, что пьяный мужик был не что иное, как просто пьяный мужик, каких часто обирают на этом спуске, и что обобрали его, вероятно, сами сторожевые казаки, наполняющие город во время ярмарки, или будочник; что извозчик принял Ничипоренко и Бенни за мошенников, которые искали средств забросить куда-нибудь за город побитого, а может быть, и совсем убитого ими
человека; а что казаки, желавшие заарканить Бенни, обобрали бы, вероятно, и его точно так же, как они обобрали мужика.
Ничипоренко в своей простоте ничего этого не замечал и, увлекаясь своею ролью предпринимателя, как назло, ломался, кривлялся, говорил не иначе, как от лица какой-то партии: «мы», «у нас решено», «наши
люди готовы» и т. п.
словами.
— Ну, хорошо, пусть даже это будет и так, но это одна неаккуратность… Очень многие хорошие
люди с деньгами неаккуратны. Я говорю не об общей, не о мещанской честности, а о честности абсолютной и, употребляя
слово мы, говорю от лица всех петербургских литераторов, со мною единомысленных.
Ведь Герцен уже объявил, что он «создал поколение бесповоротно социалистическое», и
люди повторяли эти
слова…
Гнусное средство это разделываться таким образом с
людьми из-за несходства в убеждениях и вкусах тоже было в ходу в Петербурге, а в те времена, к которым относится этот рассказ, стоило какому-нибудь прощелыге произнести это
слово о
человеке, и оно тотчас же без всякой критики повторялось
людьми, иногда даже довольно умными и честными.
В передовой статье нумера, вышедшего на другой день после пожара, было от
слова до
слова сказано следующее: «Во время пожара в толпах народа слышались нелепые обвинения в поджогах против
людей известной корпорации.
Не упоминая, разумеется, ни одного
слова о приходившей к нему с угрозами депутации молодого поколения, Бенни просил генерала Анненкова, во внимание к распространившимся в столице ужасным слухам, что в поджогах Петербурга принимают участие молодые
люди, обучающиеся в высших учебных заведениях, дать этим молодым
людям возможность разрушить эти нелепые и вредные толки, образовав из себя на это смутное время волонтеров для содействия огнегасительной команде.
Бенни был этим жестоко смущен: он, говоря его
словами, всегда верил, что «если людишки и плохи, то между ними все-таки два
человека есть».
— Это мы можем, — сказал голова, — это уж вы, во всяком случае, будьте благонадежны. Если что, так уж мы за вас постоим, — отчего же за хорошего
человека слова не замолвить. Хоть адрес вам от думы поднесем, если понадобится. Это мы все можем. Или, примерно, звание почетного гражданина, — отчего же, понадобится, все можно.
Неточные совпадения
Столько лежит всяких дел, относительно одной чистоты, починки, поправки…
словом, наиумнейший
человек пришел бы в затруднение, но, благодарение богу, все идет благополучно.
Ляпкин-Тяпкин, судья,
человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому
слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Хлестаков, молодой
человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове, — один из тех
людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и
слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.
Артемий Филиппович. О! насчет врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, — лекарств дорогих мы не употребляем.
Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б с ними изъясняться: он по-русски ни
слова не знает.
«Наддай!» — я
слово выронил, — // Под
слово люди русские // Работают дружней.