Неточные совпадения
Когда Кирсанова вошла в комнату, где, в числе трех больных,
спала Швидчикова, она не заметила здесь ни малейшего беспорядка. Все было тихо, и все помещавшиеся здесь три женщины в самом спокойном положении лежали, закрывшись одеялами,
на своих
койках.
Придя в себя, перепуганная служанка вскочила
на ноги и бросилась к другой соседней
койке,
на которой
спала умопомешанная Фиона Курдюкова (28 лет), но, к ужасу служанки, Фиона тоже была мертва… Служанка с страшным воплем кинулась к третьей больной, молодой девушке (18 лет), по имени Прасковье Снегиревой, и закричала ей во весь голос...
Эти женщины
спали вдвоем в комнате № 6, каждая
на своей
койке, и так обе и найдены мертвыми
на своих же
койках, без малейших знаков насилия, в спальных чепцах и одетые байковыми одеялами.
После ужина всех призреваемых в вышеозначенном отделении, в 7 часов, положили
спать. Каждая легла
на своей
койке. Точно так же легли
спать и те пять женщин, которые ночью скоропостижно умерли. Они легли
на тех самых постелях и в тех самых комнатах, в которых утром служанка Кирсанова нашла их мертвыми.
— Послушайте, это жестоко. Я бы не звала вас. Если бы мне не нужно было. Я больна. Я не знаю, что со мною, — заговорила она страдающим голосом. — Ох, ох! — застонала она,
падая на койку. И странное дело, она точно чувствовала, что она изнемогает, вся изнемогает, что всё болит у нее и что ее трясет дрожь, лихорадка.
Неточные совпадения
Фаддеев устроил мне
койку, и я, несмотря
на октябрь,
на дождь,
на лежавшие под ногами восемьсот пудов пороха, заснул, как редко
спал на берегу, утомленный хлопотами переезда, убаюканный свежестью воздуха и новыми, не неприятными впечатлениями.
За работу Н. И. Струнникову Брокар денег не давал, а только платил за него пятьдесят рублей в училище и содержал «
на всем готовом». А содержал так: отвел художнику в сторожке
койку пополам с рабочим, — так двое
на одной кровати и
спали, и кормил вместе со своей прислугой
на кухне. Проработал год Н. И. Струнников и пришел к Брокару:
Тело его мягко вздрогнуло, голова бессильно
упала на плечо, и в широко открытых глазах мертво отразился холодный свет лампы, горевшей над
койкой.
И он взялся зa дело и два дня готовил полотняные ленты из мешка,
на котором
спал (когда входил вахтер он накрывал
койку халатом).
«Меня за все били, Александр Петрович, — говорил он мне раз, сидя
на моей
койке, под вечер, перед огнями, — за все про все, за что ни
попало, били лет пятнадцать сряду, с самого того дня, как себя помнить начал, каждый день по нескольку раз; не бил, кто не хотел; так что я под конец уж совсем привык».