Думал, что все это, разумеется, пустяки или, по крайней мере, что это затея очень далекая от исполнения, а между тем возвращаюсь к обеду домой и вижу, что у них уже дело созрело.
Жена говорит мне...
Неточные совпадения
— Э, —
говорю, — да ты, любезный мой, должно быть немножко с ума сошел от скуки. (Слува «психопат» тогда еще не было у нас в употреблении.) Мне, —
говорю, — с тобой дурачиться некогда, я сейчас в суд на службу иду, а ты вот тут оставайся с моей
женою и фантазируй.
— Конечно, конечно! Это быть может, но только я, —
говорит, — никогда не думала, что по-твоему — получить путную
жену, хотя бы и без приданого, — это называется «остаться на бобах».
Моя
жена улыбнулась. А он
говорит...
«Никогда, —
говорю, — сердце не заезжий двор: в нем тесно не бывает. К отцу одна любовь, а к мужу — другая, и кроме того… муж, который желает быть счастлив, обязан заботиться, чтобы он мог уважать свою
жену, а для этого он должен беречь ее любовь и почтение к родителям».
— Неужели, —
говорю, — все это твоей
жене?
Облонский обедал дома; разговор был общий, и
жена говорила с ним, называя его «ты», чего прежде не было. В отношениях мужа с женой оставалась та же отчужденность, но уже не было речи о разлуке, и Степан Аркадьич видел возможность объяснения и примирения.
— Знаете, знаете, это он теперь уже вправду, это он теперь не лжет! — восклицал, обращаясь к Мите, Калганов. — И знаете, он ведь два раза был женат — это он про первую
жену говорит — а вторая жена его, знаете, сбежала и жива до сих пор, знаете вы это?
Когда я пил у него чай, то он и его
жена говорили мне, что жить на Сахалине можно и земля хорошо родит, но что всё горе в том, что нынче народ обленился, избаловался и не старается.
— Вот! именно это я всегда и
жене говорил! Помилуй, говорю, у нас ли еда или в этой Ницце проклятой! — с какою-то жадностью воскликнул Павел Матвеич. Он весь оживился, и даже непонятливые его глаза как будто блеснули.
Неточные совпадения
Хлестаков. Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы
говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская
жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.
Городничий. А уж я так буду рад! А уж как
жена обрадуется! У меня уже такой нрав: гостеприимство с самого детства, особливо если гость просвещенный человек. Не подумайте, чтобы я
говорил это из лести; нет, не имею этого порока, от полноты души выражаюсь.
— А ведь это поди ты не ладно, бригадир, делаешь, что с мужней
женой уводом живешь! —
говорили они ему, — да и не затем ты сюда от начальства прислан, чтоб мы, сироты, за твою дурость напасти терпели!
«Новая сия Иезавель, [По библейскому преданию, Иезавель,
жена царя Израиля Ахава, навлекла своим греховным поведением гнев бога на израильский народ.] —
говорит об Аленке летописец, — навела на наш город сухость».
— Ничего я этого не знаю, —
говорил он, — знаю только, что ты, старый пес, у меня
жену уводом увел, и я тебе это, старому псу, прощаю… жри!