— Скажу, что ученики были бы весьма лучше, если б не имели они живых родителей. Говорю так затем, что сироты — покорны, — изрекал он, подняв указательный палец на уровень синеватого носа. О Климе он сказал, положив сухую руку на голову его и
обращаясь к Вере Петровне:
— Жаль! — спокойно кинула женщина, отвернулась от Ильи и заговорила,
обращаясь к Вере: — Знаешь, — была я вчера у всенощной в девичьем монастыре и такую там клирошанку видела — ах! Чудная девочка… Стояла я и всё смотрела на неё, и думала: «Отчего она ушла в монастырь?» Жалко было мне её…
— Это один из самых прекрасных и самых замечательных людей, каких я когда-нибудь встречала… Вот белогвардейская оценка! — Она засмеялась и
обратилась к Вере: — Ты знаешь, недавно в заграничных газетах был помещен его портрет с подписью: «Начальник Ч. К. Воронько, палач Украины». Если бы увидели его, — хорош палач!
Ты этого никогда не поймешь, — сказала она,
обращаясь к Вере, — потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам де Жанлис!] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие — делать неприятности другим.
Неточные совпадения
— Вот оно, из послания Апостола Иакова, — сказал Алексей Александрович, с некоторым упреком
обращаясь к Лидии Ивановне, очевидно как о деле, о котором они не раз уже говорили. — Сколько вреда сделало ложное толкование этого места! Ничто так не отталкивает от
веры, как это толкование. «У меня нет дел, я не могу верить», тогда как это нигде не сказано. А сказано обратное.
В восемь часов пошел я смотреть фокусника. Публика собралась в исходе девятого; представление началось. В задних рядах стульев узнал я лакеев и горничных
Веры и княгини. Все были тут наперечет. Грушницкий сидел в первом ряду с лорнетом. Фокусник
обращался к нему всякий раз, как ему нужен был носовой платок, часы, кольцо и прочее.
— Теперь,
Вера, погляди минут пять сюда, вот на эту точку, —
обратился к ней Райский, указывая, куда глядеть, и сам поглядел на нее…
Он забыл свои сомнения, тревоги, синие письма, обрыв, бросился
к столу и написал коротенький нежный ответ, отослал его
к Вере, а сам погрузился в какие-то хаотические ощущения страсти.
Веры не было перед глазами; сосредоточенное, напряженное наблюдение за ней раздробилось в мечты или
обращалось к прошлому, уже испытанному. Он от мечтаний бросался
к пытливому исканию «ключей»
к ее тайнам.
— Ну,
Вера, скажи свой сон — твоя очередь! —
обратился Райский
к Вере.